Мягкая машина | страница 10



… К тому времени мы уже имели словесную пыль, шевелящую двадцатые годы, лабиринт непристойных картинок и дом на много поколений наркоманов… Мы все ебали молодого грабителя и целиком были этим поглощены… Испанский член толчками поднялся и пустил струю старых каталогов Монтгомери… Вот мы и раздели молодого датчанина и наскоро повысили курс американского доллара… со спущенными к лодыжкам штанами, босоногий индеец стоял, смотрел и щупал своего друга… И другие выпустили свои заряды через сломанный стул, сквозь груду инструментов… струи спермы на пыльном полу… взошло солнце, и я сказал: «Опять мы здесь с ножом…» Мой член принялся пульсировать в том же ритме, и брюки упали в пыль и засохшие листья… Возражает белому читателю в зловонии нечистот, с видом на развевающуюся расстегнутую рубаху, и раз пять кончает, а жопа дрожит, как… Мы обнюхиваем свое желание и выбрасываем в воздух струи, и развевается расстегнутая рубаха… В глазах моих — то, чем был когда-то я, точно сработала фотовспышка, в ванной комнате — пролитая юношеская сперма… В мгновение ока я стал Дэнни Дивером в наряде майя… Той ночью мы реквизировали юного перуанца… Я проникал в его тело… Что за жуткое место… высшая стадия… а он чужеземец… Они чередуют эти знаки на машине “IBM” с помощью кокаина… А что — потеха хоть куда!

Глава 3

Общественный агент

Итак, я — общественный агент, и знать не знаю, на кого работаю, инструкции беру из уличной рекламы, газетных статей и обрывков разговора — хватаю зубами в воздухе, как ястребы вырывают внутренности из чужого рта. Как бы там ни было, упущенного мне ни за что не наверстать, а ныне мне поручено перехватить порнофильмы Джеймса Дина, прежде чем эту дрянь присвоят гомики, имеющие стойкую привычку к Джеймсу Дину, и пока ваш агент тенью пробирается по парикмахерским и уборным подземки, рыщет в кинотеатрах и турецких банях, привычка эта будет запрещена законом и станет считаться наркотической.

Первого в тот день я накрыл в туалете подземки.

— Ах ты, педик ебучий — вскричал я. — Я тебя отучу кусаться, скотина!

Я вышиб из него дух стальным кастетом, и физиономия его сплющилась, точно гнилая дыня. Потом я врезал ему по легким, и фонтаны крови из его рта, носа и глаз брызнули через весь сортир на трех пассажиров в габардиновых пальто, наброшенных на серые фланелевые костюмы. Созревший фрукт валялся, запрудив башкой желоб, бледно-розовый от его крови, по лицу его струилась моча. Я подмигнул пассажирам.