- Моим ответом является именно вопрос. Причём по существу. Или ответ в неугодной Вам форме является ложным показанием? Тогда я ходатайствую о том, чтобы Вы мне предлагали вариант моего ответа, а в конце протокола мы напишем: «Со слов следователя записано верно». Ирина Николаевна прятала усмешку, а Ионычев откидывался в кресле и собирал мысли в кучу.
- Ладно, Алексей Николаевич, мы предоставляем Вам льготную возможность. Я буду задавать вопросы, а Вы можете, не отвечая устно, записывать ответы в протокол собственноручно. Хотя это и не по правилам. Так сколько у Вас было автомобилей?
- За какой период?
- За последние десять лет.
- Вы обвиняете меня, согласно статьи 160, в присвоении чужого имущества?
- Да. Или в растрате.
- Если не ошибаюсь, пригрезившееся Вам деяние произошло в 1997 году?
- Выбирайте выражения. Ваша вина доказана.
- Я в курсе. В ответ на моё заявление мне то же самое написал зам. Генпрокурора товарищ Хметь. Хотя я, с Вашего позволения, с выводами потерпел бы до суда. Но хорошо, по-вашему, в 1997 году. В таком случае, Вы замечательно связали понятия пространства и времени ( помните, как сержант Иванов приказал рядовому Сидорову копать канаву от забора и до самого обеда?), и мы просто обязаны присовокупить всё моё имущество последнего десятилетия к уголовному делу 1997 года, равно как считать это имущество присвоенным или растраченным. Позволите так и записать?
- Так у Вас же статья с конфискацией!
- Уже яснее. Вот мой ответ: все когда-либо принадлежавшие мне автомобили куплены на заработанные мной деньги абсолютно легальным путём. Где находятся эти автомобили, и сколько их, я не помню или не знаю. Надеюсь, что столь авторитетная организация, как Генеральная прокуратура, в состоянии выяснить этот вопрос, я обращаюсь к ней в Вашем лице за помощью и прошу выяснить, где и сколько за последние десять лет есть моих автомобилей.
- А Лексус в Лиссабоне!? – не выдерживал Ионович.
- Ну и что? – недоумевал Павлов.
- Придёт время и мы доберёмся до Вашего заграничного имущества!
- Нет у меня имущества за границей. Формально, конечно. Всё записано на разных людей, а они не российские граждане.
- Не волнуйтесь, мы вызовем и допросим этих людей.
- Неужели это в Ваших силах? – недоверчиво изумлялся Павлов.
- Да, мы это можем, - отвечал, надуваясь как Воробьянинов, Ионычев и неожиданно делал профессиональный выпад: «А почему Вы ушли из банка?! Вы - успешный бизнесмен, - почему? Какой мотив?»
