– Я Майку ухватил за майку! Вы слышите?! Я Майку ухватил за майку! Вот потеха!..
Оказавшись на полу храма, девушка вырвала из рук спасителя-обидчика свою майку и, бросив на смеющихся мужиков гневный взгляд, выбежала из храма. Сознание вернулось к Ивану, и его затрясло от нервной перегрузки. Археолог отчётливо представил, как Майя исчезает в темноте ямы и ударяется о её дно своим хрупким телом.
В это время раздался очередной, ещё более страшный грохот, который пробудил чувство самосохранения у пожилых профессоров. Оба лихо поднялись на ноги и бросились к лежащему на краю огромной ямы Ивану. Подхватывая сына под одну руку, Идиш отыскал взглядом Галахада. Старец спокойно стоял на своём месте, опершись на посох обеими руками. Его лицо было удивительно спокойно и безразлично к тому, что творилось вокруг.
Это нечеловеческое, божественное спокойствие хранителя Грааля подействовало, как гипнотический сон. Профессор ощутил, что его сознание готово провалиться в блаженный транс.
– Шляпниковы, мять вашу кашу! Проснитесь! Я не утащу вас обоих! – истошно заорал Тыква, мордуя по щекам отца и сына, а, возможно, и святого духа.
Народный способ приведения в сознание сработал, и уже Шляпниковы подхватили, вопящего ругательства Тыкву, лихо, направляясь к выходу из храма. Отбежав на приличное расстояние, с Тыквой на руках, они остановились, чтобы перевести дыхание и стать свидетелями обвала фасада храма Грааля.
– Скакуны, стоять некогда, надо рвать когти! – предложил Тыква своим носильщикам и спасителям.
– Если скакуны, то не когти, а подковы, старая ты «карета для Золушки», – ответил Идиш, резво устремляясь вглубь каньона, который своим видом напоминал слезу.
– Пожалуй, он прав, надо стучать копытами, – отозвался Иван, догоняя своих старших Иванов.
К их радости и удаче, каньон не был марафонской дистанцией. Через пятнадцать минут, уже не резвого бега, они достигли его самой узкой части, где к своему великому удивлению обнаружили, сидячую на песке Майю. Увидев «скакунов», она приветливо помахала им своей изящной ручкой и мило заулыбалась.
Сзади сильно тряхануло, да так, что все трое слетели со своих копыт, благо на песок. Животная реакция спасения своей шкуры помогла им и на этот раз. От страха, вспомнив своё далёкое детство, все четверо дружно встали на четвереньки и шустро заковыляли прочь от опасности.
Когда силы окончательно покинули беглецов, они обратили свои запылённые взоры на оседающее облако пыли. Каньона Слезы Девы Марии больше не было. На его месте была пустыня, мало, чем отличающаяся от окружающего пейзажа.
