— Чудаки! — сказал Виктор, отсмеявшись наконец, и взял меня под руку. — Как в кино, честное слово! — другой рукой положил себе на плечо лыжи с палками.
Я свои держала в руке, и мы с Виктором пошли к нашему дому. И рада я была, что Виктор идет к нам, и по его улыбающемуся лицу, поблескивающим глазам в длиннющих ресницах видела, что он не думает о случившемся.
Мы поднимались в лифте на наш седьмой этаж. Виктор все что-то весело говорил, но я не понимала его слов, потому что беспокоилась: а вдруг Виктор не понравится маме?
Только я начала открывать дверь своим ключом, как она вдруг широко распахнулась: мама ждала меня, как обычно. По-своему встревоженно и зорко глянула на меня, точно проверяя, не случилось ли со мной чего; увидев Виктора, молча, испытующе глядя на него, посторонилась, пропуская нас в прихожую.
— Это Виктор Плахов, мама, — быстро проговорила я.
— Здравствуйте, — наконец выговорила мама, протягивая ему руку. — Дарья Петровна.
— Очень приятно, — Виктор пожал ее руку, потом поставил лыжи в угол, снял спою шапочку с детским помпончиком, неторопливо, точно мама уже исчезла из прихожей, расстегнул куртку, снял и ее, повесил на вешалку; делал все это он так неспешно и уверенно, будто раздевался у себя дома.
Я тоже поставила лыжи, разделась, а когда все-таки решилась обернуться к маме, увидела, что она смотрела на Виктора все так же пристально. Посмотрел и Виктор на нее, но этого, кажется, не заметил, сказал как о чем-то постороннем:
— Большая у вас прихожая…
«Да, да, да…» — поспешно и согласно кивала мама; обернулась ко мне, мы с ней встретились на миг глазами, она тотчас заторопилась:
— Прошу в комнаты… — Прошу, прошу! Сейчас ужином вас накормлю… — и первой пошла по коридору.
Виктор пошел вслед за мамой, сказал громко и просто:
— Есть охота, Дарья Петровна! Аж скулы сводит.
— Сейчас, сейчас! — поспешно говорила мама, на миг приостановилась, открыла дверь в мою комнату: — Здесь Катина комната.
Виктор равнодушно заглянул в нее.
— А здесь наша с мужем комната.
Виктор даже не посмотрел туда, спросил с крайним интересом:
— А чахохбили вы умеете делать?
Мама вздрогнула, остановилась, она поняла, что Виктору совершенно безразлична наша квартира, которой она столько сил отдала, которой так гордилась. И уже по-другому, устало и почти безразлично, ответила:
— Все я умею готовить, молодой человек, и накормлю вас досыта.
— Во-во! — сказал Виктор. — А где тут у вас руки помыть?
Мама молча открыла дверь в ванную, пошла в столовую, а я — за ней.
