Родители тоже спали: мама легко, судорожно, папа более глубоко. Они переживали о поездке, о том, что уезжают от нас.
Я перевернулась на бок. Вечером я заставила предметы летать. Это было удивительно и немного пугающе. Если бы я не была такой смятенной, это было бы радостно и прекрасно. Ну, такой и была Викка: одновременно светлой и темной, как части одного целого. День, превращающийся в ночь. Красота и уродство, добро и зло. Роза и шипы.
Морган. Голос эхом раздался в моей голове, и я моргнула, посылая сенсоры дальше. О Боже, Хантер был как раз за входной дверью. Было 1.30 ночи. У меня возникло две мысли: Я не могу встретиться с ним. И: Надеюсь, он не разбудил родителей.
Морган. Я закусила губу и встала с кровати, зная, что выбора не было. Несмотря на мое несчастье, мое предательское сердце пропустило удар в ожидании того, что я увижу Хантера. Очень тихо я вставила ноги в тапочки в форме когтей медведя и поспешила вниз так бесшумно, как только могла.
Он стоял там, его красивые волосы вспыхивали под зимним лунным светом. Его лицо было в тени, но я видела твердую линию его челюсти, словно вылепленный изгиб его скулы. Прошло всего несколько дней, но я скучала по нему почти с физической болью.
– Привет, – сказала я, не смотря на него. Я была не расчесанная, а лицо утомленным и изнеможенным.
– Ты пропустила круг, – ровно сказал он, наклоняя голову, чтобы увидеть меня. В холодном январском воздухе эти слова, казалось, вылетели, как дыханье дракона. – Почему?
Опытные ведьмы могут врать и обманывать друг друга довольно успешно. Но если бы я лгала Хантеру, он знал бы об этом.
– Я не хотела видеть тебя, – я пыталась звучать сильной, но я уверенна, что язык моего тела кричал от муки.
– Почему? – его выражение не изменилось, но я могла почувствовать боль и злость, которую я вызвала у него. – Неужели теперь я вызываю у тебя отвращение?
Я покачала головой.
– Конечно, нет, – ответила я. – Простоя хотела подольше побыть одна, после того, как мы расстались.
– Обязательство соблюдать поворот колеса является частью Викки, – сказал Хантер. – Недельный круг насколько же важен, как и твоя личная жизнь.
Посчитай до десяти перед тем, как начать говорить, напомнила я себе. Он сказал это так, как будто я пропустила круг из-за того, что у меня был прыщ.
Но он же видел, какой расстроенной, шокированной и взволнованной была я после того, что случилось в Нью-Йорке. После того, как я узнала, что моим отцом был не мягкий Ангус Брэмсон, человек, любивший мою мать, который жил с ней несколько лет, а Кьяран МакЭван, злая и разрушающая всё ведьма, кто, в конечном счете, убил ее. Хантер сам видел, каким безжалостным был Кьяран, чистым Вудбейном, посвятивший себя приобретению силу за любую цену. С таким отцом, разве был у меня шанс стать хорошей? Я сама была чистой Вудбейн. Был ли это всего лишь вопрос времени, когда темная магия соблазнит меня? И как я смогу выдержать увидеть лицо Хантера, если и когда я стану плохой? Его ужас и разочарование?
