— Все было хорошо, но приехал Алоизас.
— Этот драный воробей из города? Дяди Доминикаса троюродный племянничек?
— Ага, он, — улыбнулся я. — Это ты хорошо его назвал. Драный, мокрый воробей. Щипаный! И больше ничего. А Салюте только и знает: Алоизас да Алоизас!
Костас сел на свой верстак и задумался. О чем он думал, трудно сказать, но я знал, что у друга моего дела тоже не ахти как хороши. Валюсин папаша — богатей и ни капельки не похож на мудрого короля из Пятронелиной сказки. Вроде бы он сказал: «Лучше мне сквозь землю провалиться, чем отдать свою Вальку за голодранца-гармониста. Хоть тысчонку пусть принесет да покажет, тогда помыслим...» Вот Костас и старается, работает как вол, деньги копит.
— А что, очень тебе нравится Салюте? — спросил Костас.
— Очень даже... У нее белое платье... Она в нем как королевна...
— Ишь ты... Значит, так, парень. Ты должен что-то такое сделать, особенное... Или забавное... Чтобы ей занятно было, понимаешь? Ну, интересно чтобы стало. Тогда она этого Алоизаса и выбросит из головы. Удивить ее надо, понимаешь?
— А как, Костас? Я не умею...
— Да мало ли как... Вот я, к примеру, подарил Валюсе гитару...
— Была у меня дудочка, Симонас вырезал, я и отдал ее Салюте. А она: мне Алоизас обещал из города покупную привезти, еще лучше...
— Скажи какой прыткий!
— У него и браунинг есть.
— Настоящий?
— Не отличишь... Пистонами стреляет. Дал он этот браунинг Салюте и говорит: стреляй. Это — в меня!
— А она что?
— Пальнула...
— Да, брат, плохо твое дело... Но мы с тобой что-нибудь да придумаем. Дай мне денька два на размышление. И сам поломай голову. Идет?
— Идет! — обрадовался я. — Только, знаешь, Костас... Ты никому, ладно?.. Ни моим отцу с мамой, ни вообще...
— Друзья мы с тобой или нет?
— До гроба!
— Вот и нечего молоть всякую чушь. Мы же друг за дружку горой!
Спасительная мысль родилась вдруг, сама пришла ко мне, очень даже просто. Я наслушался сказок бабушки Пятронеле, и ночью мне приснилось волшебное королевство. Будто бы я гуляю в огромном сказочном саду. Кругом все искрится и сияет. На деревьях — цветные фонарики. И стоит в том саду дворец с хрустальными башнями. Бросился я к дворцу, а навстречу мне выползает страшное чудище, дракон о девяти головах. Шипит, плюется огнем, дым валит из ноздрей. Я задрожал от страха. Но тут подлетает ко мне на розовом облаке добрая волшебница. Подает мне меч и щит. Я взял меч и щит, а волшебница сказала: «Помни, Пранукас: в жизни побеждают только самые смелые. Одолей дракона, и будет все по-твоему». Я как ринулся вперед, как пошел рубить мечом направо и налево. Драконьи головы и покатились долой, как капустные кочаны. Дорога была свободна, и я вошел во дворец. Батюшки, сколько там было дверей — не счесть! У каждой двери — слуги. Все мне низко кланялись и показывали, куда идти. Наконец, вступил я в большую залу, всю в серебряных зеркалах. На золотом троне сидел король, и самоцветы в его короне переливались радугой. А рядом с королем была его дочка, красавица писаная. В белоснежном платье, с длинными золотистыми волосами, точь-в-точь Салюте... Ну конечно, она: румяные щеки, глаза васильковые. Меня прямо в жар бросило, когда принцесса повернулась лицом к королю и сказала ему:
