— Конечно, Моше — Моисей, Шломо — Соломон, Шауль — Саул. Знаю.
— Если мне позволительно трансформировать историю, — начал Денис лекторским тоном, — то дело было так: Варраву звали Ешу, точно так же, как и Христа из Назарета. Это имя в те времена было распространено и нет ничего удивительного, что попались тезки. Мне уже приходилось говорить, что разбойниками в те времена называли бунтарей и они подлежали юрисдикции римского суда. Прочих же воров и грабителей судил еврейский суд, и обычно их присуждали к побиванию камнями, а не к кресту. Если можно так выразиться, усмехнулся Денис, — смерть на кресте была привилегия политических преступников. Скорей всего, Варрава тоже, как и Иисус, был зелотом, борцом против римлян.
— И что же отсюда получается? — я была заинтересована, но по прежнему ничего не понимала.
— А то, что сейчас довольно трудно будет разобраться, кого же именно имел в виду верховный первосвященник, когда просил освободить с креста Ешу Бар-Рабана, или Иисуса, сына Великого Отца…
— То есть произошла трагическая ошибка? — спросила я. — Хотели освободить Христа, а сняли Варраву?
— Кто знает… — Денис пожал плечами. — По всей вероятности именно так и произошло. Сейчас трудно понять логику праотцев.
— Тогда что мы будем делать? И что я скажу Райсу? Анжелика там, одна, с пробитой головой.
Словно услышав мои слова, зазвонил телефон. И конечно же, на проводе был доктор Иннокентий.
— Валерия, добрый день, я разговаривал с Анжеликой. Ее нервная система вконец расстроена. Она постоянно твердит о каких-то слугах дьявола, мстителях…
— Скорее всего, Иннокентий, это последствия травмы.
— Скажите, в вашей поездке вы ничего не заподозрили странного или подозрительного? Мне казалось, что экскурсия развлечет ее, а получилось все значительно хуже.
«Хотели как лучше, а получилось, как всегда…» — вспомнила я фразу бывшего российского премьера.
— Не могу вам точно сказать, вроде все нормально было. Если не считать нападения.
— А что полиция? Они в курсе?
— Ну конечно, я только что оттуда.
— Да? — удивился он. — Вы мне не рассказывали…
— Просто к слову не пришлось. Я уже дала все показания. Ее делом занимается старший следователь Михаэль Борнштейн, очень достойный человек.
— Меня никто не приглашал? — забеспокоился брат Анжелики.
— Вроде нет. А вы можете что-то рассказать, дополнить?
— Нет, — сказал Иннокентий Райс, как отрезал. — Всего хорошего, Валерия.
— До свиданья.
Он положил трубку первым.
