Элиэзер сообщил, что первый тур пройдет сегодня вечером, завтра нас ждет увлекательная прогулка по острову, с посещением заповедника с водопадами и горными козлами, а вечером — второй тур с вручением призов и сюрпризами для девушек и публики.
— Скажите, господин Гарвиц, каковы будут призы?
Гарвиц развел руками, будто хотел показать величину призов и ответил, улыбаясь:
— Не сомневайтесь, призы великолепны! Наша фирма никогда не экономит ни на рекламе, ни на качестве продукции. И, уверяю вас, призы будут отличного качества!
— Что получат девушки, занявшие второе и третье места?
Выражение лица председательствующего изменилось:
— К сожалению, условия конкурса таковы, что все, я повторяю, все, получит только победительница! Будет определена еще и дублерша, но ей не достанется ничего. Только в случае отказа победительницы, или выяснения особых обстоятельств, по которым ее невозможно допустить к рекламе нашей продукции, все призы, а также контракт с фирмой переходят к дублерше.
— Круто! — зашелестели в зале.
Для девушек эта новость оказалась неожиданной. Они стали переглядываться, на лице Гальи застыло удивленное выражение. Она опомнилась, встряхнула кудряшками и уставилась на Гарвица. Яэль что-то жарко зашептала на ухо Ширли, а Мири обвела зал победным взлядом.
Только Шарон не изменила позы. Она продолжала улыбаться по голливудскому стандарту, глядя прямо перед собой. По ее лицу невозможно было узнать, обеспокоена она этим сообщением или нет.
— Тю-тю! — свистнул сидящий рядом со мной Глинский. — Ни тебе «Мисс очарование», ни «Мисс зрительских симпатий». Как в марафоне.
— В каком марафоне? — очнулась я.
— Как в старом фильме с Джейн Фондой «Загнанных лошадей пристреливают», — ответил он и навел свою лейку на Мири. — Посмотрите, Валерия, как хороша! Ничуть не сомневается, что выиграет.
— Ну, если выиграет, значит, повезет девочке, — мягко заметила я.
Тем временем пресс-конференция продолжалась. Девушки выступали, и на вопрос, каковы ваша планы на будущее, отвечали, что любят мороженое и мечтают работать в компании «Шуман и сыновья». Ни одна ни слова не сказала о том, куда денется в случае проигрыша.
Господин Шуман, сидел, сложив пухлые руки на животе, и хмурился. Ему явно не нравилось, куда свернула пресс-конференция, но он не знал, как ее прекратить. Он выбивал пальцами дробь и теребил свой галстук. От этого занятия его оторвал вопрос Глинского:
— Господин Шуман, не кажется ли вам, что такие условия конкурса представляют вас в невыгодном свете? Разве это хорошо: все одной и ничего остальным? Они же все красавицы! Каковы критерии правильности оценки?
