Мама Рустама, вальяжная Наргиз-ханум, всегда приветливо встречала меня и первым делом усаживала за стол. Она говорила, что перед тем, как начать заниматься, необходимо как следует поесть. Она не работала, вела дом и была большая мастерица по части кавказской кухни. Как-то она взяла меня на центральный рынок, куда обычно отправлялась за покупками на неделю, и я видела, как она степенно плыла меж рядов, а усатые продавцы наперебой предлагали: «Наргиз-ханум, посмотрите сюда, что за виноград, мед, утром сорвал.» И она брала сочащийся янтарный виноград «Дамские пальчики», который рос только в одном месте – на песчаных дюнах около селения Пиршаги.
Шофер профессора Агабекова относил покупки в машину, а она продолжала налегке прохаживаться по рядам, выбирая то красную рыбу, то парную вырезку, иногда торгуясь, но так, чтобы лишь поддержать традицию. Наргиз-ханум была дама пышная, статная, несмотря на средний рост, и смотреть на нее местным мачо было сплошное удовольствие.
Несколько месяцев назад, когда мы сидели у Рустама и вовсю готовились к защите дипломного проекта, Наргиз-ханум заглянула в комнату и пригласила нас за стол. Мы охотно оторвались: я – от компьютера, где я писала сразу две дипломные записки, а Рустам – от чертежей (так уменьшался объем работы) и направились в столовую.
Новость о том, что мы женимся, Рустам объявил за обедом, когда его мать поставила на стол золотистую кюфту – наваристый мясной бульон с крупными фрикадельками. Половник выскользнул из ее рук и упал в фарфоровую супницу.
– Что ты говоришь, Рустам? – всплеснула она руками.
Я залилась краской. Это еще одно, за что я ненавижу свою рыжину, я краснею по малейшему поводу.
Профессор Агабеков отложил в сторону ложку и внимательно посмотрел на сына:
– Ты отдаешь отчет в своих словах?
– Да, – строптиво ответил Рустам.
– А что Марина скажет по этому поводу? – обратился он ко мне.
Наклонив голову, я потупилась и ничего не произнесла.
– А почему такая срочность? – обеспокоено спросила мать Рустама. – Что, есть причина?
– Успокойтесь, мои дорогие родители, Марина не беременна.
Я уже не могла этого вынести. Вскочив из-за стола, я бросилась в комнату Рустама и захлопнула дверь. За стеной раздавались звуки голосов на повышенных тонах. Разговор продолжался довольно долго, и я оказалась в дурацком положении: выйти сейчас из комнаты было неудобно, а сидеть, ничего не делая, еще хуже; не хотелось выглядеть, будто я подслушиваю. И тогда, ничего не придумав лучшего, я вновь включила компьютер и села за диплом. Когда спор закончится, неизвестно. Чем это все это завершится – тоже очень туманно, а компьютера у меня не было. Вот я и старалась сделать как можно больше, прежде чем мне сообщат свое решение.
