Народ платит огромную подать колдунье только за одно обещание оставить наследника в живых. Дэвы собирают дань и уносят все в ненасытную утробу Душматани.
– Рэкетиры! – убежденно подытожила я.
– Не понимаю.
– Рэкетир – это тот, кто забирает деньги силой и незаконно. Вашему шаху вы платите по закону?
– Да, – согласился маг, – вот видишь, мы сидим в этом прекрасном саду. Он принадлежит нашему правителю, и на эти цветы тратятся немалые деньги. Опять же здесь работают садовники, маг-ботаник по имени Амерат, маг-водолей Ареват. Они заботятся о саде. Видишь вон там ручей. Это протекает целебная вода, способная вылечивать кожные болезни. Ареват постоянно поддерживает силу источника. Вдоль ручья цветут белые лилии. Пока они цветут – волшебство воды не иссякнет.
– Значит, это по закону, хотя в саду, наверное, только ваш шах и гуляет. А простых людей сюда пускают лечиться?
– Раз в неделю вода забирается местными целителями – это еще один источник дохода для казны. Наш повелитель уже давно не гуляет в саду. Он не выходит из своей опочивальни. А всеми делами заправляет главный визирь – хазареянин Нафтали. Он очень интересовался, когда богатырь появится.
Гурастун схватился за голову и застонал. Я поняла, что было причиной его переживаний. Почему-то захотелось начать перечислять, как Карлсон: «Я умный, красивый, в меру упитанный…»
– Город Ветров… – задумалась я. – Что это? Где он находится?
– Ничего и никому неизвестно. Ведьма никогда не выходит наружу, так как за пределами города ее сила может иссякнуть. Все злые дела вершат ее слуги. А их много, очень много, – Гурастун удрученно покачал головой.
– Но вы же маги. Вас тоже много. Почему вы не победите эту ведьму?
– Вот, прочитай, – старик, кряхтя, протянул мне книгу.
Фолиант оказался неимоверно тяжелым. Его переплет был выточен из цельного куска сандалового дерева и украшен серебряными застежками. Не понимая, как я смогу прочесть это, я всмотрелась в незнакомые завитушки, и они вдруг стали расплываться у меня перед глазами. Вместо них появились четкие буквы кириллицы: «И скажу я вам: найдите линию жизни колдуньи и перережьте ее. Тотчас прекратит она свое существование и улягутся ветры. Так говорю вам я Амаздахур, дух священный. И тогда очистится мир в расплавленном металле от скверны и наступит эра вечного блаженства…»
«Это похлеще «Центурий» Нострадамуса. Не могли немножко прояснить текст», – подумала я про себя, но ничего не сказала Гурастуну. Иначе пришлось бы объяснять, кто такой Нострадамус, а на это у меня уже не было сил.
