Мне стало интересно. Судя по внешнему виду Тамары и ее детей, еврейского в них была одна фамилия – Гриншпан, принадлежащая ее мужу.
Словно угадав мои мысли, она сказала:
– У Димки, – она показала на младшего, – нашли анемию, ну мало кровяных шариков и выписали железо.
– Это действительно неприятно, – но при чем тут кашрут?
– А при том, что железо находится в мясе. Надо есть говядину и индюшку. А таблетки нельзя запивать молоком – от них железо сворачивается. Мне это аптекарша сказала.
– Ну и что?
– А то, что молоко, если его положить в мясную пищу, свернет в нем железо и никакой пользы от еды не будет. Поняла? – торжественно заключила Тамара.
– Это логично, – кивнула я в ответ. – Только скажи мне такую вещь. Насколько мне известно, в состав украинского борща, как один из индигриентов, входит толченое сало?
– Ну ты, Валерия, даешь! – чуть не обиделась моя собеседница. – Как же без него? Ведь совсем не тот вкус получится.
– Так вот, давным-давно один раввин уже ответил на этот вопрос…
– На какой?
– Можно ли в борщ класть сметану?
– Ну и как, можно?
– Можно, если борщ свиной. Так что ты со своим гемоглобином изобрела велосипед.
– Ох, Валерия, больно мудреная ты для меня. Ведь слова простого не скажешь, все с вывертом. Не поймешь, ты смеешься или правду говоришь.
Дети, тем временем, доели борщ и встали из-за стола. Тамара сложила посуду в мойку, и включила чайник. Я молчала, не мешая ей хлопотать.
Когда она поставила на стол две чашки с чаем и коробку «Зефир в шоколаде» – изделие бывших соотечественников, я спросила:
– Где твой муж, Тамара? Помнится, ты говорила, что у него были неприятности с полицией из-за убийства Йоси.
– Там, – она махнула рукой, – лежит в спальне. У него депрессия. Золовка настучала.
– Какая золовка?
– Сестра его. Я, когда с Йоси, покойником, ехать собралась, детей ей оставила. Мало что ли они у нас три месяца жили, когда приехали в Израиль. Четверо, плюс собака. Еле поворачивались, пока они квартиру не сняли. И ничего. Так она, выдра, у детей прознала, куда я поехала и тут же позвонила в Кишинев. Женька у меня еще тот ревнивец, – Тамара сказала это с одобрительными интонациями, – сразу заметался, в аэропорт, и первым рейсом сюда. Приехал домой, меня нет, а через полчаса полиция нагрянула и его взяли. Только тогда отпустили, когда бедного Марика убили. Поняли, что он ни при чем. Вот с тех пор и лежит. Эх… – она отхлебнула из своей чашки.
– Кстати, о Марике, он же работал вместе с Рафаэлем, помнишь, я спрашивала?
