В конце документа шло резюме: не подходит по причине высокой стоимости аренды.
Вдруг вновь раздался звонок и опять это была Тамара:
– Валерия, куда ты пропала?
– У меня были дела, извини, – странно, зачем я еще извиняюсь?
– Когда ты приедешь?
– Скоро. Может быть через час.
– Буду ждать.
Тамара уже собралась положить трубку, когда я спросила:
– Тебе знаком такой парень по имени Рафаэль Сагеев?
– Нет, а что? Кто он такой?
– Он работает в ресторане «Малахит» барменом.
– А-а, Рафик. Ну конечно. Йоси же с ним договаривался…
– О чем договаривался?
– Ну…
– Ладно, дома расскажешь, а сейчас еду к тебе. Говори адрес.
Положив трубку, я подумала, что игра в горячо-холодно начала уже немного припекать.
Выводя машину на трассу, я вспомнила тот единственный раз, когда видела Рафаэля Сагеева – в день празднования победы на выборах.
Партийное начальство решило отметить его широко, хотя вместо обещанных семи мест, получили только пять. Мы с Денисом сидели за столиком, неподалеку от стойки бара и я буквально залюбовалась четкими и быстрыми движениями бармена. Он ловко орудовал шейкером, подливал туда разноцветные жидкости, бросал кусочки льда и при этом с его губ не сходила улыбка. В сочетаниями с тонкими усиками, она выглядела, как нарисованная. Рафаэль часто выходил из-за стойки, чтобы поднести коктейль одному или другому партийному бонзе. Подобострастно наклонялся так, что его ермолка плыла параллельно полу. Стой, Валерия, ведь и на убийце тоже была ермолка. Хотя кого в Израиле удивишь этими шапочками?..
* * *
До Кирьят-Шенкина я доехала за двадцать минут. Еще десять ушло на то, чтобы найти дом Тамары и вскоре я уже звонила в ее дверь на четвертом этаже.
– Входи, – Тамара широко распахнула дверь, – я детей кормлю, садись за стол.
– Нет, спасибо, я не голодна.
– Как тебе нравится, Валерия, – возмущенно сказала она на ходу и тут же не меняя тона, прикрикнула на детей: «Почему не едите?».
– Что нравится? – спросила я и посмотрела на детей, сидящих за столом. Черт! Совсем забыла. Надо было купить по дороге какую-нибудь шоколадку.
За столом сидели два юных отпрыска шести и восьми лет. Толстощекие, светловолосые, мальчишки как две капли воды походили на Тамару и, завидев нас, принялись дружно работать ложками.
– У меня прекрасный украинский борщ. Но я не буду класть сметану.
– Почему? – машинально спросила я, хотя есть не собиралась.
– Я поняла необходимость кашрута и теперь не буду смешивать мясное с молочным.
