Что ж, в числе прочего мне поручили разнюхать, каковы намерения британцев на западе. А для этой цели лучше всего посетить их прием, где выпивка превосходно развязывает языки.
— С удовольствием, если вы не возражаете против потрепанных дорогой путешественников.
— У нас вы сможете также принять ванну! — Он подмигнул. — Разумеется, вам стоит почистить перышки перед знакомством с Авророй!
На канадском берегу высился трехэтажный особняк Александра Даффа, побеленное здание торгового дома, который одним своим видом утвердил в этих диких краях британскую чопорность, произведя неизгладимое впечатление на французских вояжеров, индейских вождей и шотландских вкладчиков. Фасад украшали величественные окна и крыльцо с фронтоном, а парадные интерьеры изобиловали массивными столами красного дерева, обтянутыми парчой стульями, шелковыми портьерами, оловянными канделябрами, изысканным фарфором, свинцовым хрусталем и увесистым столовым серебром с рукоятками из слоновой кости. Старинные вещи претендовали на связь с империей куда более основательно, чем установка флага.
Нас с Магнусом приветствовал сам Александр Дафф, сообщив заодно, что наше случайное прибытие удачно совпало с назначенным на сегодняшний вечер собранием местной знати, после чего он показал нам стоявшую поблизости баню, где мы могли привести себя в презентабельный вид. Я подстригся по республиканской моде, и Магнус подровнял бороду, разросшуюся как у библейских проповедников. После путешествия наша обувь выглядела столь потрепанной, что Дафф предложил нам новые, расшитые бисером мокасины, удивительно мягкие и удобные.
— Самая лучшая обувь для плавания в каноэ, — заметил он.
Затем нам предложили взбодриться виски, усиленным бренди, и к тому же разожгли наш аппетит знатным портвейном. Что было весьма уместно, учитывая потрясение при виде собирающейся компании. Я не ударил в грязь лицом, беседуя с прибывшими в первых рядах английскими и шотландскими капитанами пушных судов, немецкими евреями и французскими владельцами грузовых каноэ, которые, как того требовали местные традиции, оставили своих туземных женушек на заднем крыльце. По меркам переселенцев разоделись они в пух и прах, щеголяя высокими, богато расшитыми бисером мокасинами, украшенными вышивкой кушаками, шелковыми жилетами и головными уборами с перьями, а сами при том излучали развязную самоуверенность, подкрепленную наглым добыванием денег в новых западных землях.
