— Может, и скоро. Если захочет…
— Что значит, если захочет?
— Полковник живет по своему личному расписанию.
— У нас есть письмо от президента с указанием предоставить нам гарнизонные транспортные средства. Вы еще не получили уведомления о нашем прибытии?
— Вы имеете в виду с почтой? О вашем прибытии? — Он отрицательно покачал головой. — А далеко ли вы направляетесь?
— Дальше по Великим озерам.
— По озерам? В Гранд-Портидж?
— Да.
— Там заправляют «красные мундиры»,[17] парень. — Он глянул на Магнуса. — Ваш приятель похож на шотландца. Спросите его. В их руках и Северо-Западная компания. Вы тоже, что ли, из «красных мундиров»? В их распоряжении к тому же все грузовые каноэ.
— Магнус прибыл из Норвегии, и нам нужно американское судно. Не сомневаюсь, что у вас тут есть парусники, чтобы довезти нас до пролива Макино.
— Скорее уж тоже каноэ. У нас тут нет американских кораблей. — Он посмотрел на нас как на идиотов. — Разве вы не видели эту реку? У нас нет никакой флотилии. И вообще мы принадлежим к сухопутным войскам.
Да, так мы ничего не добьемся.
— Очевидно, нам лучше переговорить с полковником.
— Это ничего не изменит, — бросил он, пожав плечами, и оглянулся, словно удивившись, что за его спиной не сидит полковник, впрочем, в комнате вообще больше не было стульев. — Если хотите подождать его, можете посидеть на крыльце. Или заходите завтра. — Он поерзал на стуле, приподнял задницу и со звуком пушечного выстрела выпустил газы. — Простите. Сигнал утренней побудки.
Выйдя из штаба, мы прогулялись по Детройту, обсудив его покосившиеся бревенчатые домики, замшелые крыши и грязные улочки.
— Если это наши оборонные сооружения, то не стоит винить капитана за то, что он направился в таверну, — сказал Магнус. — Давай присоединимся к нему и вновь попытаем счастья через часок-другой, когда зароют все могилы. Может, полковник Стоун окажется все же пошустрее мертвецов.
Мы решительно направились к таверне, и по пути наблюдательный Магнус отметил зловонное великолепие подсушивающихся шкур, а я посетовал на явную нехватку бледнолицых женщин. Нам попалось несколько миловидных индианок, но смешанные туземно-французские наряды выдавали в них невест французов. Более юные девушки походили на метисок или полукровок.
Уже подходя к таверне, мы услышали чей-то крик:
— Поберегись!
Какой-то парень отпихнул нас к стене свечной лавки, и черное пушечное ядро, на вид четырех фунтов, вылетело с поперечной улочки и со свистом пронеслось по тому месту, где мы только что стояли. Оно исчезло между домами, и вскоре последовал грохот и треск падающего дерева.
