Вена начала пульсировать быстрее, еще быстрее.
Марина пальцем прикоснулась к ней и начала отсчет: раз, два, три…
Сергей склонился над Мариной и робко прикоснулся к ее груди. Марина вздрогнула. Рука Сергея уверенней заскользила по телу. С губ Марины сорвался вздох.
И она обняла Сергея своим телом, приглашая… И он вошел как долгожданный гость, боясь неосторожностью разрушить тишину обжигающих чувств. Дыханию стало тесно в груди, она коснулась губами его щеки, выгнулась навстречу. И померк свет, остановилось время. Их больше не было в этом мире — ни его, ни ее — лишь движение навстречу вечности.
Марина растворилась в глазах Сергея, в его дыхании. Его стон слетал с ее губ, а его пульс бился внутри нее.
Вселенная заглядывала в окно, мгновенья уходили в вечность.
И вдруг, нечто незримое подхватило Марину, закружило, подняло ввысь, в бесконечность томительного наслаждения.
Марина вскрикнула.
И бился пульс на лепестке цветка…
Они лежали рядом, Сергей гладил кончиками пальцев ее грудь, и теплая волна вновь рождала желание.
— Мы построим свой дом, — говорил Сергей, — большой, просторный и светлый. В гостиной непременно поставим камин, настоящий. Прохладными вечерами в нем будут потрескивать дрова, запахнет приятным дымком. Мы сядем на полу возле него — ты в тончайшем шелковом халатике, непременно босая — такая домашняя, нежная, родная. Я налью в бокал шампанское, ты потянешься за ним, и халат соскользнет с плеча…
Марина перевернулась и нависла над Сергеем:
— Мой романтик, — улыбнулась она. — А если прибегут дети? Как же я буду сидеть со спущенным халатиком?
— У детей будут свои комнаты, море игрушек, собаки и кошки. Им будет не до нас.
— У нас будут собаки и кошки?
— Можно завести и крокодилов, если захочешь, — ответил Сергей, перевернув Марину на спину. — Ты хочешь крокодилов?
— Нет… Я хочу тебя…
Казалось, волшебная ночь продлится вечно. Но под утро, когда солнце только-только показало из-за горизонта первый луч, Марина провалилась в сон.
Накопленная за последние дни усталость — физическая и душевная — прорвалась наружу. Марину лихорадило. Она не понимала, что с ней происходит, не могла проснуться, только металась по постели, изредка открывала глаза и подскакивала, глядя на Сергея затуманенным взглядом. Сильной, но в то же время нежной рукой он заботливо укладывал Марину обратно, успокаивал, убаюкивал. И она снова проваливалась в небытие.
Однако, ближе к полудню, Марина проснулась, как ни в чем не бывало. В лихорадке организм сбросил негатив прошедших дней и будто обновился. Марина чувствовала себя превосходно — свежей, отдохнувшей. Счастливой.
