— Полегче! — огрызнулся полицейский.
— Понятно, — сказал я. — Иными словами, вы подчиняетесь Треведьену. Это все, что я хотел узнать. Гарри, мы теряем время, поехали. Придется решать дело в суде.
Мы молча вернулись на ранчо. Я был охвачен отчаянием, главным образом потому, что из-за меня Гарри лишился буровой установки, на которую копил пятнадцать лет. Дома нам сообщили, что вода поднялась еще выше. Это означало, что мы должны подумать, как спасти большую часть наших пожитков. Грузовики Боя набили оборудованием и откатили их к поросшему елями склону. Потом мы с Джин запрягли лошадей и вывезли часть имущества деда. Когда кончился дождь, мы разбили лагерь под сенью деревьев и, потягивая горячий чай, принялись уныло смотреть на воду, медленно подползавшую к ранчо. К вечеру дом, построенный руками деда, уже стоял посреди озера, в четверти мили от берега, а волны захлестывали оконные рамы. «Королевству» пришел конец.
Утром в палатку заглянул Бой и сообщил, что грузовики должны быть у подъемника завтра в полдень. Казалось, Джин понимает, что со мной творится; она терпеливо уверяла меня, что все еще обойдется, что нам выплатят компенсацию, которая с лихвой покроет все убытки. А вечером пришел Джонни Карстерс со Стивом Страханом и Томом Джонсом, американскими газетчиками, которые в июле помогли мне достать лошадей.
Это были на удивление спокойные, рассудительные парни, и я даже почувствовал новый прилив сил, когда понял, что наша печальная история может заинтересовать их как тема для статьи.
— Кто же нам поверит? — спросил я их. — Даже Джеф Харт сомневается, что мы говорим правду.
Газетчики заулыбались.
— Мы на таких вещах собаку съели. У себя в Штатах и не такие подлости видели, — сказал Стив Страхан. — Вы выдержали перекрестный допрос, все четверо. Таких подробностей, какие вы сообщили, из пальца не высосешь. Мы с Томом лица заинтересованные. Ведь в «Королевстве» раньше вас побывали, со старым Кэмпбелом познакомились и труп его первыми обнаружили. Теперь постараемся создать такое общественное мнение, что Генри Фергюсу тошно станет.
Наутро мы свернули лагерь и подошли к подъемнику. Здесь не было ни души. Бой спустился к плотине и скрылся внутри здания. Ровная бетонная стена уходила в глубь ущелья со стороны долины Громового ручья, а по другую сторону плескались воды озера, не доходя до верхнего края дамбы на какой-нибудь фут.
Через несколько минут Бой опять присоединился к нам. На его загорелом лице были начертаны испуг и изумление.
