* * *
— Ты вовсе не должен считаться с моим мнением, Дэвид.
Алекс внимательно наблюдал, как герцог Олворд вальсирует с мисс Сарой Гамильтон. Олворд смотрел на девушку с высоты своего роста с таким выражением, словно, кроме них двоих, никого в зале не было. Мисс Гамильтон раскраснелась донельзя и снизу вверх с обожанием взирала на герцога.
По поводу мнения Алекса никаких вопросов быть не могло, и он готов был держать пари, что мнение всех собравшихся в зале совпадает с его собственным. Это касалось того, чем хотел бы в данный момент заниматься герцог со своей американской гостьей. В точности тем же, чем хотел бы заниматься Алекс с Кейт. Вальсировать с ней сегодня вечером было небесным блаженством, но Алекс надеялся, что его намерения не были столь очевидными, как у герцога.
Черт побери, если бы этот вальс был протанцован двадцать три года назад, он непременно нашел бы способ увезти Кейт в Гретна-Грин, плюнув на скандал. Иначе он сошел бы с ума.
А сегодня ночью он наконец-то сможет…
Если решится, вот в чем загвоздка.
— Чего ради мне здесь оставаться? — заговорил Дэвид. — Моя будущая жена уже уехала.
Чего ради парень носится с этой выдумкой, как терьер с крысой?
— Я же тебе сказал — Станден ни за что не даст согласия.
— А я тебе говорю, что мне это безразлично. Грейс совершеннолетняя. И я не нуждаюсь в согласии графа.
— Ты уверен, что леди Грейс этого хочет?
Дерзкий ублюдок ухмыльнулся:
— Я уверен, что смогу ее уговорить.
Алекс проворчал:
— В таком случае желаю удачи. Женский ум превыше моего понимания.
Как, например, ум Кейт. О чем она думала, приглашая его к себе в постель? Да, она вдова, но при этом еще и Кейт, застенчивая, спокойная, сдержанная, скромная Кейт.
Осталась ли она такой? Двадцать три года могли ее изменить. И говоря по правде, насколько хорошо он ее знал?
Дэвид допил остатки шампанского.
— Я готов. Поехали.
— Ладно.
Он хотел, чтобы Дэвид остался. Тогда ему легче было бы ускользнуть в Оксбери-Хаус незамеченным. Никто, даже Дэвид, не должен знать о том, куда он собирается нынче ночью.
А соберется ли он?
Рассудок подсказывал, что делать этого не следует. Та Кейт, которую он знал, женщина, память о которой лелеял все эти годы, никогда не пустила бы мужчину к себе в постель, не обвенчавшись в церкви. Если распространится малейший слух о ее вольном поведении, брат Кейт придет в неистовую ярость, а уж общество набросится на эту историю, как голодные шакалы на падаль.
Другой орган настаивал — весьма энергично — на том, чтобы Алекс отважился. Все прошедшие годы он неотступно думал о Кейт, мысленно видел перед собой ее лицо даже тогда, когда лежал в постели с другой женщиной. Она похитила часть его сердца, и Алекс жаждал вернуть себе эту часть.
