Иосиф Виссарионович не ответил. Он молча прошёл к Чкалову, отправил второго пилота в салон, и спросил:
— Валерий Павлович, а вы точно уверены, что мы будем садиться на аэродром с одной стороны? А то меня одолевают некоторые сомнения…. Михаил Афанасьевич мог и забыть о такой мелочи. Знаю я этих писателей….
Булгаков действительно не забивал себе голову подобными малостями, но предусмотрительно оставил посадку на усмотрение опытных лётчиков потребовал единственного — она должна пройти киногенично. Что обозначает сие слово, пилоты не совсем представляли, но старались. Торжественная часть кончилась быстро и без излишней суеты. Так, несколько полуторачасовых речей, после которых Сталин с Деникиным незамедлительно выехали в Дрогичин.
Машину то и дело подкидывало на кочках или бросало в ямы, прерывая разговор, который и на ровной-то дороге начинался бы тяжело. А сейчас, постоянно отвлекаясь на матерную оценку состояния шоссе, он шёл ещё тяжелее. Чкалов, сменив штурвал самолёта на баранку правительственного лимузина, изредка поглядывал в зеркало заднего вида на своих высокопоставленных пассажиров. Они были похожи на крупных хищников, встретившихся на узкой лесной тропе. Но хищников сытых, которые по странной прихоти решили не устраивать драку за первенство, а спокойно и мирно поразмыслить — а не организовать ли им дружеский завтрак, завалив совместными усилиями какого-нибудь неосторожного оленя.
Да, в реальной жизни такого не бывает, а тут пожалуйста — Иосиф Виссарионович, о тигриных глазах которого уже складываются легенды, и Антон Иванович, своей аккуратной бородкой напоминающий добродушного льва из детских книжек. Сидят, удобно откинувшись на мягкие кожаные диваны ЗИСа, разве что не обнюхиваются осторожно и не бьют себя хвостом по бокам. Да и то из-за отсутствия хвостов. А так бы да….
— Ну и дороги здесь, — Деникин попытался разглядеть в густом шлейфе пыли чуть приотставшие машины сопровождения, но только больно приложился ухом о переднее сиденье, покачнувшись на очередной колдобине. — Сколько лет тут не был, а ничего не изменилось, только ямы глубже стали.
— Так поляки похозяйничали — дикие люди.
— А что, в Советском Союзе дороги лучше? — спросил Великий Князь Литовский с некоторой обидой за своих предков по материнской линии. И ещё раз помянул их несколько непочтительно.
— Нет, Антон Иванович, такие же, если не хуже. Но Вы не путайте обычное шляхетское разгильдяйство со стратегической необходимостью. Любой оккупант, вторгшийся в нашу страну, должен застрять на первой же сотне километров.
