Другая категория, на которых не удалось накопать ничего грязного, использовалась втёмную, через жён, любовниц, засланных казачков. И если с последними всё понятно, то первые и вторые действовали во вред не обязательно из любви к презренному металлу. О как завернул, будто Цицерон в сенате. Или на Форуме — за давностью лет и сам не упомню, где речи говорил. Бывало, зайду в термы, откушаю кувшин другой фалернского, и такое красноречие просыпается. Не поверите — не только юные весталки, даже почтенные матроны становились жертвой моих витийствований. Прямо там с ног и падали. Их потом так и называли — падшие женщины.
Да, что-то я заболтался. Былое и думы, как говорится. Ну так вот, о почтенных матронах…. Ну какая же супруга командира дивизии не поделится проблемами супруга со своей портнихой или парикмахером? Особенно с парикмахером. Ведь он такой душка, в отличии от суровых военных. Разговаривает с французским поносом, ой, прононсом, и знает итальянское слово, обозначающее пиявку. И в обращении обходителен и предупредителен, само обаяние и очарование. Может поддакнуть в нужную минуту, умильно сложив губки бантиком, а то и гневно осудить соседку генеральши, недавно сделавшую отвратительный перманент. Ну просто не куафер, а лучшая подруга. А кому ещё, как не ему, пожаловаться на тяжкую долю командирской жены, на мужа блудливого, пропадающего неизвестно где, отговорившись необходимостью лично обкатать все девяносто два новых танка?
Люди…. Нет, Михаил Афанасьевич не прав, не квартирный вопрос их испортил. Как раз у них с этим полный порядок. Тут несколько другое, а вот насколько другое, объяснить не могу. Но складывается ощущение, что лозунг "до основанья, а затем" многие восприняли слишком буквально. Особенно последнее слово — "затем". И поехало, и понеслось…. Перманентно пьяные матросы селились в губернаторских дворцах, что, в общем-то, вполне нормально. Если бы не привычка пускать бархатные портьеры на портянки, а книги на самокрутки. И топить буржуйки штучным паркетом карельской берёзы. Недоучившиеся аптекари и гимназисты, носившие сначала кожаные тужурки, потом ромбы, а теперь погоны на габардиновых кителях, поили голицынским шампанским дорогих шлюх, одевая их в меха по методу Эллочки Щукиной. Особым шиком у некоторых представителей старшего комсостава считалась кокаиновая дорожка, насыпанная в ложбинке между женских грудей. И всё это требовало денег, денег, и ещё раз денег. И всегда находились люди, предлагавшие их.
