Нет, с этой стороны за себя Виктор Эдуардович не опасался. Просто не хочется увидеть свой карикатурный портрет, сопровождающий "Списки у Рва".
— Товарищи офицеры! — раздалась команда, и Филиппов встал по стойке смирно, повернувшись к входной двери.
А там уже седой полковник, с усталым взглядом, прикрытым большими очками, показывал кулак молоденькому лейтенанту в танковой форме:
— Не мешай людям отдыхать!
— Так точно!
— И не кричи. В приличном кабаке кушать надо, а не строевой подготовкой заниматься, — он оглядел ресторан и задержался взглядом на майорских орденах. — Майор, у тебя свободно? Да ты сиди, чего подскочил?
Полковник подошёл, поздоровался, и сел на свободный стул между Виктором Эдуардовичем и Таксом. Тот сразу воспользовался подвернувшимся моментом и быстро перебрался к гостю на коленки. Вот, другое дело, тут сразу и за ухом чешут! Не то, что этот…. Эх, майор, не быть тебе маршалом.
— Белобородов, Валерий Иванович. Комендант Крепости и, собственно, всего местного гарнизона. А, Вы, если я правильно понял, Филиппов?
— Откуда Вы знаете? — майору уже стало как-то не по себе от постоянного узнавания. Может, скоро автографы на улице просить будут? Химическим карандашом на комсомольских грудях?
— Ну как же? Первый человек в стране, награждённый орденом Ленина с мечами и бантом. Одно время Ваш портрет был даже на обложке "Огонька". Да совсем недавно, с месяц как. Не приходилось видеть?
— Да я, собственно, отсутствовал.
— Понимаю, — усмехнулся Белобородов. — А теперь вот решили отпраздновать своё возвращение?
— Нет, тут… как же сказать? Да чего говорить, присоединяйтесь!
Через несколько часов дядя Моисей выпроводил последнего посетителя, отпустил спать уставшего за день племянника, и прикорнул в кухне на диванчике, слушая доносившиеся сквозь неплотно прикрытую дверь обрывки разговора.
— Слушай, Витя, у тебя допуск есть?
— Гав!
— Валера, какой разговор! Видишь, даже у него есть. Лучше скажи — найдёшь мне с утра машину до Минска?
— Зачем?
— Арестованную шпионку довезти.
— Без проблем, найду. У меня даже танк есть.
— Слышал. Там, говорят, негр командиром?
— Я тебе что, канализа…, канальяза…, тьфу, колонизатор?
— Да просто спросил….
— Витя, тебя обманули. Он мулат.
— Замечательно, за это стоит выпить.
— Поддерживаю предложение. А машину я тебе дам. И пулемёт.
— А его зачем?
— Пусть будет. Никто пулемёт не даст, а я дам. Твоё здоровье, майор. И твоё, собака.
— Гав!
Утро следующего дня встретило Филиппова сухостью во рту и пульсирующей болью в правом виске. Он машинально просунул руку под подушку и убедился, что пистолет как всегда на месте. Огляделся по сторонам, не поднимая головы. Незнакомая комната, плотные шторы задвинуты, чтобы пробивающийся из-за них солнечный свет не бил в глаза. Форма аккуратно повешена на спинку придвинутого к кровати венского стула. Интересно, сам раздевался, или кто помогал?
