И отчего ему так важно это? Я же знаю, что дорога ему, но… он никогда не приблизиться ко мне, пока я не получу права отказать. Глупый, глупый мальчик, этот приказ я выполнила бы с радостью, но пусть все будет так, как он хочет. Что значит время для тех, кто обречен вечно рождаться, умирать и помнить?..
Последнее сложнее всего.
Я вывернулась из объятий и, оглянувшись, посмотрела ему прямо в глаза. Как всегда идеален. Как можно так выглядеть, находясь в грозу в лесу?! Не знаю, впрочем, все они совершенны, просто отчего-то красота Хэла не кажется столь безликой и пустой, как у остальных. Хотя, может быть, все дело в его сходстве с эльфами, этот павший почему-то всегда был связан с перворожденными если не узами крови, то внешним видом точно.
Разве можно его не любить?
— Пойдем в дом. Скоро ливень превратиться в настоящий ураган.
— Я знаю, — спокойно улыбнулся павший, и в это было вложено гораздо больше насмешки, чем обычно.
С ним сложно спорить — нет, не так — с ним невозможно спорить! Это попросту глупо. Не зря его прозвали Кукловодом. Я даже представить не могу, каково это знать все и всегда, уметь менять время и реальность по своему желанию, но почти всегда бездействовать. Я бы сошла с ума. А он просто срывается изредка, когда мир наносит ему особенно болезненный удар.
— Хэл… как можно так жить? — я все-таки спросила. Не следовало, конечно, но мне хотелось понять, что им движет, ведь даже раньше он не был свободен. Каково это всю жизнь прожить в клетке? Разве может птица добровольно отказаться от полетов?..
— Я не знаю другой жизни, — странно, но мой вопрос не вывел его из себя, а заставил улыбнуться, — я помню только ее, Эми, а разве можно тосковать о том, что неизвестно. Время, реальность, знание — это всего лишь часть моей сущности, точно так же как для тебя — Суд. Я не воин, но и магом никогда не стану. Я всего лишь старый уставший мудрец, принявший не ту сторону в войне.
— Жалеешь?
— Нисколько. Я знал, на что шел, — улыбка стала чуть хитрее, а тьма змеей свернувшаяся на дне его глаз насмешливо вскинула голову, — Я шел к тебе, а другого пути на тот момент не было.
Я так и не поняла, шутил он или говорил всерьез. С ним иногда бывало сложно, особенно, когда он сам не желал быть понятым.
— И я не жалею, — тихо сказала я, чтобы не молчать, а потом, поняв, как безнадежно это прозвучало, улыбнулась и пояснила, — я устала быть все время одна. Это тяжело. Я никому не пожелаю такой участи.
