— Неужто я и в самом деле вас так пугаю?
Та помедлила, но ответила:
— Я просто не знаю чего от вас ожидать… Я вас не понимаю и… да, боюсь.
— Меня всегда удивляла это истинно ангельская привычка говорить правду, не важно какова она. Хорошо, давайте поговорим начистоту, честно выскажем, что кто думает. Да у вас могут быть причины, так или иначе опасаться меня, но…
— Например, вы меня ударили.
Демон прикрыл глаза, опасаясь выдать истинные чувства чернильной бездной зрачков.
— …Прошу простить меня, леди. Больше такое недоразумение не повторится.
"Недоразумение… Вот как это называется"… Девушка с досадой отвернулась.
Разговор явно не клеился; собеседники, каждый задумавшись о своем, молча прогуливались по тенистой липовой аллее, обсаженной кустами белого и красного шиповника, чьи плети колючими ловушками нависали над дорожкой.
Споткнувшись от неожиданности, девушка обернулась. Так и есть: правое крыло попало в плен ароматных кустов, запутавшись в цепких зеленых руках-ветвях с алыми глазами цветов.
Сбоку раздался шорох: заметивший оказию демон вмиг оказался сзади; ловкие пальцы воина оказались одинаково пригодными и для рукояти меча и для выпутывания густых перьев из колючек. Справившись, мужчина разгладил встрепанный пух и с улыбкой спросил:
— Может быть, стоит их вовсе убрать?
— Как?! — Вспылила девушка, раздосадованная насмешкой демона. — Откуда мне знать, как это делается, если вы меня похитили во время Церемонии!
И испуганно ойкнула: прав демон — вот что за дурацкая привычка, всегда говорить то, что думаешь. Сейчас опять разозлится!
Насмешливые искорки, на секунду мелькнувшие в карих зрачках, так же мгновенно исчезли.
— Да, леди, это целиком и полностью моя вина.
Соглашающийся демон оказался еще страшнее, поэтому Элли на всякий случай отступила на пару шагов назад, однако темный, словно не замечая, продолжил.
— В таком случае позвольте мне и исправить эту оплошность. Закройте глаза, и не подглядывайте. Ну же! Или вы думаете, что я тут же превращусь в чудовище и откушу вам голову?
Смущенная девушка зло глянула на демона, но послушалась.
— Расслабьтесь и представьте, что крылья становятся легче, прозрачнее, — бархатный голос мужчины, обволакивал, расслаблял.
Девушка послушно сосредоточилась — наморщив узкий лобик и усиленно представляя прозрачные, будто утренний воздух, крылья. Но представляться, как назло, ничего не хотело — перед внутренним взором упрямо стояла злобная ухмыляющаяся физиономия темного.
