Расправить крылья - Марина Ружанская

Игры с судьбою смешны и пусты —

Мы за собою сжигаем мосты.

И неизменно во все времена

Только любовь миром править должна. [1]

Вольготно устроившись в широком плетеном кресле и закинув на полированный столик ноги в узких брюках и высоких сапогах, полусидел молодой мужчина. В одной руке покачивая узкий бокал с красным, почти черным от насыщенности вином, свободной рукой он чертил в воздухе отливающие зеленью черные символы. Лишь ему понятный замысловатый узор.

Терраса, где и расположился мужчина, выступала козырьком над ниспадающим водопадом, и, казалось, плыла в молочно-голубом тумане, раздробленном миллиардом маленьких радуг. Рев падающей с пятисотметровой высоты воды сюда не долетал — звукоизолирующее заклинание куполом обрамляло навес, не позволяя шуму проникнуть в святая святых.

Навес — хитрая конструкция из металлических стержней, опор и карнизов, закрытых стеклом, кусочками гранита и парусиной. Пол из прозрачного горного хрусталя поражал чистотой отделки, а вид сквозь него, заставлял замереть сердце и забыть, каково это — дышать. Все вместе создавало причудливую конструкцию гениального архитектора, которая пугала и притягивала одновременно.

Внезапно царившее безмолвие нарушила сдавленная брань за дверью. Высокий, больше похожий на женский, голос, пересыпая речь угрозами и руганью, требовал:

— Мне необходимо срочно увидеть Повелителя!

— Но господин работает, он приказал никого к себе не пускать.

— Это я-то никто! — рявкнул возмущенный собеседник. — Я — второй демон, а ты — ничтожный, пыль под моими сапогами. Да какая пыль — я даже наступать на тебя побрезгую. Пошел вон!

За дверью послышался шум борьбы и грохот упавшего тела. Через несколько мгновений тяжелая дверь из дуба открылась так легко, словно была картонным муляжом в труппе бродячих комедиантов.

В зал, яростно подметая пол белоснежным плащом, вошел высокий, жилистый парень. Длинные светлые волосы разметались по плечам, покрыв пушистой куделью острые плечи. Женоподобная фигура была облачена в ткани ярчайших расцветок и увешана всевозможными браслетами, цепями и кольцами.

— Михаэль, я просил несколько часов меня не беспокоить. — Спокойный, но с едва заметными угрожающими нотками голос сменился на издевательский тон. — Что, нашел очередную "единственную навеки любовь"?

— Ну знаешь ли, не всем же по полгода одну и ту же фаворитку в постели держать. — Блондин прищелкнул пальцами, возвращая себе нормальный вид и без паузы, уже серьезным тоном сказал. — У них вновь появилась Несущая свет.