От мясного бульона Элли с ужасом отказалась, как и все крылатые она была вегетарианкой, или "травоядной" — как презрительно их называли демоны из-за кулинарных пристрастий, а в ответ получали столь же "лестное" определение "трупоедов". Но в любом случае, еда почти примирила девушку с действительностью, хоть и вновь дико захотелось спать.
Укутавшись в одеяло, пленница поежилась: "А вот сам Повелитель демонов пока так и не соизволил меня навестить. Это неизвестность просто убивает…" Она нервно хихикнула: "А может он и вовсе про меня забыл? А украл, так…. Для коллекции. Ох, нет. Уж лучше бы что-то произошло, чем эта пугающая неопределенность".
Устало зевнув, Элли подумала, со злостью глядя на браслет, уродливой змеей обхватившей запястье, что пульсирующий черный металл будто вытягивает энергию, превращая деятельную девушку в амебоподобное растение. Не было ни сил, ни желания даже расправить столь долгожданные, пусть и намокшие после купания лебединые крылья. Только бесконечно хотелось спать.
Наутро, вместе с Мартой в комнату проскользнула вертлявая, юная — хотя кто их демонов знает — девушка. Отливающая камедью кожа, рыжие пушистые волосы, сквозь которые проглядывали два маленьких аккуратных рога и щедро рассыпанные на миловидном личике веснушки. "Наверняка воин", — машинально отметила Элли, увидев длинный узкий меч в ножнах на бедре демонессы и два кинжала, рукоятки которых торчали из голенищ сапог: простая служанка с таким арсеналом ходить не будет.
Ангелессу затрясло: от нервной дрожи кожа покрылась мурашками, а внизу живота заныло резкой тянущей болью. Страшно-то как! Неужели Его темнейшество наконец соизволил самолично побеседовать с пленницей и сейчас решиться ее судьба: умрет она или будет жить?..
Так и есть. Демонесса, на пару со старшей служанкой, не церемонясь вытянули светлую из кровати. Сил у женщин хватало, чтобы даже не обращать внимания на слабые попытки Элли сопротивляться. Стараясь не морщиться от прикосновений ненавистных темных, девушка покорилась, почти обвиснув на руках служанок: "Одевайте как хотите — я вам помогать не буду!"
Впечатления на темных это также не произвело. Бесцеремонно поворачивая ее так и эдак, будто куклу или восковой манекен на девушку натянули одежду. Зеленое полупрозрачное шифоновое платье с широкими рукавами, закрывающими позорный браслет, и изумительно тонкой вышивкой волнами спадало книзу, очерчивая тонкий стан и бедра. А низкое декольте, расшитое жемчугом, почти полностью открывало грудь. Кто бы ни выбирал платье, он явно задался целью поставить "гостью" как можно в более неловкое положение.
