Армия выступила из Авзяно-Петровского завода первого мая. Комбриг никогда не видел проводов солдат на войну, лишь читал о них в книгах. Колонна солдат рабочих батальонов выходила из заводского посёлка — по сути, большой деревни — их окружали толпы женщин: жёны, матери, сёстры и просто подруги. И все они высматривали среди уходящих солдат своих родных и близких, шагали рядом с колоннами, протягивая завёрнутую в платки еду, кричали им что-то и просто махали руками.
— Батальон, — вскричал старший политрук Кондаков, — равнение налево! — И тут же весь батальон поворачивает головы, и солдаты уже без команды отдают честь женщинам, провожающим их.
За оградой рабочего посёлка казацкая кавалерия готовилась к выступлению. Перед рядами казаков, также, по приказу Пугачёва, не смотря на все протесты, переодетых в новую униформу, гарцевал есаул Забелин. Этот молодой ещё человек рано продвинулся в иерархии казачьего войска, благодаря храбрости, переходящей в бесшабашную отвагу, и уму. Он целиком и полностью перешёл на сторону новой власти и быстро проникся идеями марксизма-ленинизма. По настоянию Омелина он, кроме командирских курсов, посещал ещё и лекции для комиссаров, правда, только самые основные. И сейчас можно было видеть результаты этой работы.
— Казаки! — надсаживал глотку Забелин, так что слышали казаки соседних сотен. — Орлы Революции! — Довольно давно восстание было «переименовано» комиссарами в Революцию, просто Революцию без каких-либо добавлений. — Враг наш силён! У него есть пушки! Ружья! Тысячи солдат! Но всё это есть и нас! Так чего же не хватает им, нашим врагам! Нашей, революционной, решимости! Решимости идти до конца! Умереть, погибнуть, но не сдаться! Драться до последней капли нашей, красной, революционной, крови! Наши враги бегут с поля боя! Переходят на нашу сторону! Их генералы трясутся от одного слова о солдатах «нового строя»! И мы заставим их бежать до самого Петербурга!
Он замолчал, перевести дух, Кутасов заметил как красно его лицо и как катятся по нему крупные капли пота. Комиссар Омелин махнул рукой и полковой оркестр, перешедший на сторону восставших в полном составе после разгрома генерала Кара, грянул «Прощание славянки». И под этот марш кавалерия присоединилась к пехоте.
Длинная колонна, во главе которой ехал сам «царь Пётр Фёдорович» со своими лейб-казаками полковника Мясникова. Войско двигалось к Магнитной крепости. Кутасов ехал перед рабочими батальонами. Тут же находился и Омелин, о чём-то беседующий с есаулом Забелиным. Комбриг не прислушивался. Он думал о своих новых батальонах пятиротного состава.
