– Ага, – проговорил Владимир Степанович, с одобрением глядя на лаборанта. – Ну-с, а чем мы все же объясним его – это самое превосходство?
– Самим строением их организма, – по-прежнему уверенно ответил Красиков. – Например, трахеи, при помощи которых они дышат, достигают у насекомых совершенства...
– Все это так. Но не кажется ли вам, что полет... – подсказал Боровик.
– Да, да, Владимир Степанович, – подхватил Эдик. – Это, разумеется, главный фактор. Полет возникал в истории животного мира по меньшей мере четыре раза: у птерозавров, птиц, летучих мышей и насекомых. Птерозавры вымерли, летучие мыши не получили большого развития, тогда как птицы и насекомые дали наиболее совершенные известные нам типы полета и интенсивное видообразование. Высказывается также соображение о биологической выгодности малого размера тела насекомых, дающего им возможность использовать крохотные укрытия, недоступные крупным позвоночным. Имеет, конечно, значение и способность к массовому размножению, которая у ряда насекомых очень велика. Все вместе взятое, очевидно, и обеспечивает преобладание насекомых над прочими сухопутными беспозвоночными.
– Чуточку книжно, но безусловно правильно, – одобрил профессор. – Признаться, для меня это большой сюрприз. Не рассчитывал на такую обстоятельную подготовленность.
– Я с раннего детства увлекаюсь энтомологией, – скромно опустил глаза Эдик.
– Ага, с детства... Ну что ж, прекрасно, тем легче будет вам войти в курс дела. Нам предстоит война.
– Война?!
– Разумеется, не в полном смысле, без всяких внешних атрибутов. Но в отношении ожесточенности... Достаточно сказать, что во время последней вспышки 1952 года масса саранчи весила значительно больше, чем все людское население земного шара. Ее полеты вызвали опустошения и голод, унесший в странах Азии миллионы человеческих жизней.
– Миллионы жизней? – Красиков был не на шутку поражен. Устроившись в лаборатории профессора Боровика, он по дядюшкиному совету («Учти, племянничек, наука о разных там... хе-хе... букашках – любимый его конек»), принялся было штудировать энтомологию. Однако дальше первой главы дело не пошло. Вызубрив лишь первые страницы, капризный юноша забросил учебники. «Для того чтобы при случае блеснуть перед «патроном», – рассудил он, – хватит и этого...»
– Неужели миллионы человеческих жизней?
– Именно, – подтвердил Владимир Степанович. – И это на счету одной лишь шистоцерки. А теперь представим, что произойдет, если к массовому размножению будут искусственно пробуждены и другие букашки-таракашки. Можете не сомневаться – среди десяти миллионов видов найдется еще немало потенциальных агрессоров.
