И, наконец, еще одно последнее воспоминание из первых недель моей работы в Лондоне в качестве советского посла.
В числе официальных визитов, которые я сделал после вручения верительных грамот королю, был также и визит к тогдашнему министру финансов и фактическому лидеру консервативной партии Невилю Чемберлену. Во время нашей беседы Чемберлен стал жаловаться, что СССР много продает в Англии, но мало здесь покупает, а полученную в Лондоне выручку тратит на размещение больших заказов в Германии. Видно было, что сердце министра финансов скорбит и вопиет к небу по случаю такой «несправедливости». Я спокойно возразил:
— Чему вы удивляетесь, господин министр? Советское правительство поступает так, как поступил бы всякий хороший купец: продает, где более выгодно, покупает, где более выгодно.
— Но почему вы считаете, что вам выгоднее заказывать в Германии, а не в Англии? — спросил Чемберлен.
— По очень простой причине, — ответил я. — Немцы дают нам кредиты до пяти лет, а вы не даете…
Едва я успел произнести эти слова, как лицо Чемберлена приняло ледяное выражение, он круто повернулся в своем кресле и каким-то зловещим голосом с расстановкой сказал:
— Что же, вы хотите, чтобы мы давали долгосрочные кредиты своим врагам? Нет, уж лучше мы используем наши деньги в других направлениях.
Да, в этих словах был настоящий Чемберлен, подлинный, без всяких румян.
В тон Чемберлену я ответил:
— Я ровно ничего не хочу, мистер Чемберлен, я вовсе не пришел к вам за кредитами… Вы спросили у меня, почему Советский Союз помещает заказы предпочтительно в Германии. Я вам объяснил, и только. Все остальное уже ваше дело.
Какой вывод я мог сделать из этих первых и беглых контактов моих с правящей Англией тех дней? Вывод мог быть только один: правящая Англия не только не стремится к установлению дружеских отношений и сотрудничества с Советской страной, но, наоборот, открыто выражает свою вражду к ней, забывая подчас даже о самых элементарных правилах вежливости и дипломатического такта.
Борьба за торговое соглашение
Последующие и более глубокие контакты с правящей Англией еще больше усугубили во мне подобные настроения.
Моей первой крупной «дипломатической операцией» в Лондоне были переговоры о новом торговом соглашении, которое должно было заменить денонсированное консервативным правительством соглашение 1930 года, Я без колебаний называю правительство, которое стояло у власти в 1932 году, консервативным, несмотря на то что официально оно именовалось «национальным» и включало в свой состав консерваторов, национал-либералов во главе с Саймоном и национал-лейбористов во главе с Макдональдом. Я без колебаний говорю так, ибо из 520 депутатов парламента, входивших в правящую коалицию, 471 был консерватор. Формальным премьером этого правительства был Макдональд, но реальным премьером являлся его заместитель Болдуин.
