…На «Бригантине» они пошли в бар. Сели на высокие стулья перед стойкой. В баре было пусто. Барменша, чуть-чуть полноватая крашеная блондинка, подняла голову и снова склонилась над своими бумагами. Лицо у нее было миленькое, но какое-то бесцветное и сонное. Про таких обычно говорят: женщина неопределенного возраста. Ей можно было бы дать и тридцать, и сорок… Она не подходила минут пять. Корнилов не выдержал и слегка постучал зажигалкой по черной стойке.
— Что будете пить? — спросила барменша, не поднимая головы.
— Не очень радушно вы встречаете гостей.
Наконец-то она встала из-за стола и подошла. Положила перед ними карту.
— Нам апельсиновый сок со льдом, — попросил Корнилов.
— Сок ходят пить в мороженицу. — В ее голосе чувствовались безразличие и лень. — Могу налить сок с водкой.
— А одного соку нельзя? — сердито спросил Алабин, но Корнилов положил ему руку на плечо и сказал покорно:
— Налейте. Только, может, у вас есть джин?
— Нету джина.
— Ну, хорошо, давайте водку. Только налейте ее отдельно. А в сок побольше льда.
Она налила соку в высокие стаканы, не торопясь заполнила их льдом. Когда барменша брала стакан, он звякал о большой золотой перстень, красовавшийся у нее на руке. Поставив перед Корниловым и Алабиным стаканы с соком и рюмки с водкой, барменша снова села.
— А мы вас еще хотим побеспокоить, — сказал Корнилов.
Барменша молча подняла голову.
— У нас к вам короткий служебный разговор.
— На службе я веду только служебные разговоры, — сказала она строго, но из-за стола все-таки встала и подошла к ним. Что-то в словах Корнилова ее насторожило.
— Вас как зовут?
— Алиса.
— Алиса?
Она покраснела и сказала подчеркнуто строго:
— Алиса Петровна.
— Алиса Петровна, мы работники уголовного розыска, — Игорь Васильевич вынул удостоверение, — хотели бы поговорить с вами.
— Пожалуйста… — растерянно отозвалась барменша.
— Нас интересует один молодой человек… Он ваш частый гость.
— Мой?
Корнилов улыбнулся:
— Не ваш личный… Он в баре часто бывает и в ресторане.
— А-а-а, — выдохнула Алиса Петровна. — Ко мне лично никто не ходит.
— Мы не знаем его фамилии, только имя. Друзья его Виктором зовут.
— Виктор? Ах, Виктор! — Барменша как-то суетливо покрутила головой. — Виктор. Да вот он в зале, напротив дверей сидит…
Корнилов не спеша обернулся. За маленьким столиком, откинувшись на низкую спинку мягкого кресла, полулежал молодой человек. «Человечек» — именно это слово первым пришло на ум подполковнику, когда он увидел Виктора. Пшеничные волосы непокорной копной торчали вверх, а личико… Какое-то приплюснутое, с двумя глубокими морщинами у рта. И странные губы — толстые, чуть-чуть собранные в мелкую складочку, они придавали лицу выражение беспредельного равнодушия, даже не равнодушия, а равнодушной презрительности ко всему на свете. Маленький курносый нос и усы еще больше подчеркивали это. Это был не Самарцев.
