Звуки гитары отвлекли Патрика от изучения отчета, и он поднял голову. Джордана, устроившись с Кэсси на полу, сочиняла под музыку сказочную историю. Увлеченный музыкой и Джорданой, Патрик перестал притворяться, что работает.
Он возвращался к ней снова и снова те три недели, что прошли с вечеринки, посвященной Хамфри. За то время он ни разу не обнял ее, не поцеловал. Заложник собственной страсти, он повис в неизвестности, а ведь его давно ждали в Лондоне. Дела требовали его присутствия. Когда он все-таки уедет, его следующей остановкой будет Шотландия. И в Америку он вернется только через несколько месяцев.
Год назад, даже полгода, он расхохотался бы в лицо любому, посмевшему предсказать, что он потеряет голову из-за женщины. Какой бы она ни была – тем более такой, как Джордана.
Она была ни с кем не сравнима. Ее слепота, конечно, никуда не делась, но он постепенно привыкал к ней. Хоть и не переставал сожалеть о трагедии, но принял ее как неизбежность. После довольно неуклюжего начала он научился справляться с трудностями.
Вошло в привычку класть вещи только туда, где она ожидала их найти; направлять, но не вести; помогать лишь в том случае, когда помощь действительно необходима.
Джордана его поражала. Она жила в мире, который был всего лишь массой неясных теней, и при этом видела лучше, чем многие из полагающихся на зрение. Необычайная женщина, но…, не для него. Сознание постоянно твердило ему об этом. Тело не желало прислушиваться.
Его тело и сейчас не желало прислушиваться.
Рэнди возилась на кухне. Конроя не было, он приезжал и уезжал, но они уже успели сшибиться, точно рассвирепевшие быки. Патрик обвинил Конроя, что тот слишком переутомляет Джордану. Конрой же заявил, что знает Джордану целую вечность, а невесть откуда взявшиеся шотландцы должны отойти в сторонку.
Джордане с большим трудом удалось их утихомирить.
Патрику была отвратительна мысль оставлять ее наедине с Конроем. Руки фотографа не отрывались от Джорданы. Пусть это лишь ради работы и Конрой только друг – от этого легче не становилось.
Сейчас нет даже проклятого Конроя, а он все равно терзался, все равно не находил себе места. Ее музыка обволакивала его. Простенькая мелодия – она будет преследовать его в разлуке. Прильнув к девушке всем телом, Кэсси, очарованная рассказом, погрузилась в сказочный мир воображения. Патрик, оставшись без свидетелей, пристально разглядывал Джордану, выискивая неуловимые черточки, привязывающие его к ней и к этому месту, в то время как он должен быть где угодно, только не здесь. И…, не с ней.
