— Если бы твоя бабушка меньше гналась за разнообразием, мы бы с тобой накормили всех.
Павлик фыркнул и прислонился головой к Викиному плечу. В этот день он перестал ее стесняться. Когда хотел обратить на себя внимание, просто брал и поворачивал руками Викино лицо. Вообще обращался с нею так, как будто она была его мама.
Все до единой крошки, за исключением, конечно, «осетрины в меду», было съедено.
Ленька ел без разбора. Ел то, что ему давали, и не понимал, почему еда вызывает смех.
Марс получал от каждого по кусочку и не ленился каждого благодарить. Теперь уже точно было известно, как пес говорит «спасибо» — два медленных взмаха хвостом. «Большое спасибо» — много энергичных взмахов. «Я счастлив» — частое, напоминающее движение веера в жаркий день, махание тем же хвостом плюс тонкий, задушевный свист.
Хлебные крошки Костя высыпал на песок — для птиц.
Как только показались первые дома, Володя, смущаясь, сказал:
— А теперь я побегу, а то…
— ... мамочка будет беспокоиться — ах, ах! — ехидно закончил Гриша, но смешков не дождался.
На каком-то перекрестке незаметно покинул их Леня.
Остальные двинулись к Гришиному дому — Вика дала слово бабушке Юлии, что приведет Павлика сама.
Когда компания свернула с Коммунального проспекта на улицу Энтузиастов, Павлик резко потянул Вику назад:
— Я не пойду домой!
Костя подошел к ним. Павлик по очереди заглянул в глаза сначала брату, потом сестре и твердо и спокойно сказал:
— Я хочу жить у вас!
— Чиво, чиво?!
Вика с упреком посмотрела на Славу, наклонилась к Павлику — она не знала, что ему сказать. Он не двигался и ждал. Она хотела поправить воротничок, но мальчик отстранился.
— Кончай капризы!
Это сказал Гришка.
Павлик на Гришу даже не взглянул, он поднял глаза на Костю:
— Если у вас нет для меня кровати, я могу спать на стульях.
«Еще чего не хватало!» — с раздражением думал Слава, но молчал. Он видел, как нервничает Вика, и злился на мальчишку за то, что он липнет к ней.
Вика снова взяла Павлика за руку. Он обрадовался и опять доверчиво посмотрел на брата и сестру, уверенный, что теперь они поведут его к себе.
— Пошли скорей, — сказала Вика как ни в чем не бывало, — бабушка, наверное, беспокоится.
Брат и сестра потянули Павлика вперед, но он с гневом выдернул руки, спрятал их за спину и боком стал двигаться к забору. Гордость помогала ему не заплакать. Прислонившись к забору, он поглядывал оттуда на тех, кто бросал его в беде, и молчал.
— Ты же не маленький, — осторожно начал Костя, — ты же умный…
