Все молчали.
Леня подошел к тарелке, опустился перед нею на корточки, некоторое время смотрел, что в ней, потом, отряхивая на ходу широченные трусы, приблизился к Славе:
— Я принефу другой.
— Иди, иди, — обрадовался Слава, — тебе давно пора.
Когда Леня ушел, очень огорченная Вика сказала:
— Давайте выйдем, собаки не любят, когда им смотрят в рот.
Запоров у сарая не было. Ребята подперли дверь снаружи колышком.
Обедать ходили по очереди, боялись, что Марс убежит, а привязывать не посмели.
Прошло много времени, а он не притрагивался к еде. Всякий раз, когда кто-нибудь открывал дверь, чтобы еще раз в этом убедиться, собака рывком поднимала голову, несколько секунд смотрела напряженно и живо, потом голова ее опускалась на лапы в сонном унынии.
Вика с Костей раз от раза грустнели. Слава злился.
Тихо разговаривая, они сидели втроем на песке, спинами привалившись к сараю. Около шести часов во двор вошел Ленька с молочным бидончиком.
— Смотрите, приперся!
— Хотела бы я знать, за что ты на него злишься?
— А чего прилип к собаке? У их своя Найда есть, пускай и целуется с ней.
— Опять ты говоришь — «у их»!
— Пожалуйста: у его.
— Ты думаешь, это лучше?
Слава пожал плечами и с досады набросился на Леньку:
— А ну, покажи, что за фуп?
Леня протянул бидончик. Все по очереди совали в него носы, нюхали и улыбались. Леня приволок почти полный двухлитровый бидон пахучего мясного супа с лапшой.
— Это он жрать будет! Только во что налить?
— Принеси миску.
— У нас нету, а тарелку поганить мать не даст. Подождите, я сбегаю к дедушке.
Ленька тем временем встал на коленки подле двери и начал чмокать в щель.
В сарае была удручающая тишина.
Они открыли дверь, и Слава первый шагнул в полумрак с алюминиевой миской еще теплого супа.
Щи стояли нетронутыми. Марс был на прежнем месте. Слава двинулся к нему неуверенно, с чувством какого-то нового страха. Леня шел рядом и громким шепотом говорил:
— Куфай, куфай...
— Не фычи… не лезь!
И все повторилось. Марс отсел, как только под нос ему поставили еду, и опять с укором посмотрел на пришедших, точно они были виноваты в том, что с ним произошло.
— Он не будет есть, — сказала Вика очень тихо.
— И фик с им, тоже капризы разводит.
Костя тронул сестру за локоть.
— Пошли отсюда.
Слава двинулся за ними, но, заметив, что Ленька уходить не думает, взял его за плечо. Пацан увернулся и как заорет:
— Я тебя не люблю!
— Бери свой бидон и выматывайся, ну!
Ленька стоял, втянув шею и прижав одно ухо к плечу, ждал удара.
