Вся ватага двинулась за ним, но тут Гришку осенило:
— Э-э!.. Он его сейчас пропьет!..
— Черта с два! — завопил Слава, вырываясь вперед. — Это наша собака, мы первые увидели.
Все остальные тоже побежали за Славкой и, вклинившись между собакой и пьяным, стали ходить за псом — куда он, туда и они.
Эти маневры, однако, оказались излишними, потому что пьяный через минуту навсегда о собаке забыл, да и не собирался ее ловить, он просто шатался. А скоро его вообще увели.
Ребята остались одни. На опустевшем вокзале. Была середина дня, когда электрички начинают ходить реже.
Овчарка теперь поминутно присаживалась, и тогда мальчишки поближе подходили к ней. Смелее всех оказался Леня. Он неизменно вырастал перед волчьей пастью, но овчарка ни на кого не хотела смотреть. Ребятам даже казалось, что она отворачивается, когда наталкивается на чей-либо взгляд.
Костя сказал:
— Мы с Викой мечтали иметь такую собаку.
Гриша с недоверием взглянул на него:
— Нашли о чем мечтать!
— Давайте сходим к дежурному по станции, а вдруг тот человек позвонил в Сосновый Бор?
Гриша фыркнул:
— Тоже скажешь... если бы звонил — пса бы давно забрали.
— Но нельзя ведь бросить собаку. Давай попробуем наступить на поводок.
— Ну и наступай, а я их не люблю…
— Боишься, — поддел его Костя.
На это Гриша ответил чрезвычайно пренебрежительным взглядом, хотел вообще промолчать, но не смог:
— У меня собаки в печенках сидят! Первое лето без психеечек живу.
Слава, который тоже хотел что-то сказать, не сказал. С той минуты, как Гришка завопил, что пьяный может собаку пропить, странное беспокойство овладело им. Он поглядывал туда, где скрылся дальний поезд, и чего-то оттуда ждал. Притягивала к себе желтая даль, втиснутая в пепельное ущелье леса; только рельсы, блестя, мешали смотреть. Он глядел поверх в прозрачную мглу над железной дорогой, на юркие струйки воздуха, который лез, казалось, из земли, постепенно разжижаясь.
Слава всем телом ощущал идущее оттуда непонятное беспокойство.
«Выходит, эта большая красивая собака и хороший кожаный поводок, из которого можно нарезать новые крепления к старым лыжам, — ничьи?! Кто хошь все это забирай? Кто хошь пропивай?!»
Слава непроизвольно пододвинулся к овчарке, стал искать глазами конец поводка. Заметил, что от беготни ошейник повернулся и поводок висит у пса под мордой, как галстук.
Гриша окинул приятелей нетерпеливым взглядом. Эта история уже начинала ему надоедать, Грише давно пора было двигаться и шуметь.
