Бабушка хватается за голову, восклицает: «Ты юный гений!» — и дает ему ломтик латвийского сыра, от запаха которого еще недавно Павлик вздрагивал, а теперь сыр этот с удовольствием ест. Он вообще питался закусками, приученный к ним на знаменитых ПРЕЛЕСТНЫХ ВЕЧЕРАХ, когда гостям раздаются пластмассовые подносики с ШЕДЕВРАМИ в таком количестве и разнообразии, что Павлику нетрудно и полакомиться и быть сытым.
Некоторые он просто любит, например шедевры из докторской колбасы плюс изюм в майонезе.
Неприхотливостью Павлика бабушка, разумеется, довольна. Однажды похвастала даже: «Что хорошо в этом ребенке, так это желудок!»
Накатывали на нее, однако, и приступы заботы — конечно, в промежутках между прелестными вечерами.
Трудно сказать, что хуже — ложь или ложное представление о долге.
Бабушка никогда не воспитывала детей. Ее собственный и единственный сын вырос здоровым и нормальным при помощи БЕСПОДОБНОЙ НЯНЬКИ, а обожаемого и тоже единственного внука она никому доверить не могла, тем более что нянька влетит в копеечку, а кроме того — поди ее поищи!
Павлик сравнительно легко переносил любовь бабушки Юлии. Сам он пока еще никого не любил: маму свою никогда не видал; отца иногда видел, но редко, а последний год не видит совсем. Однажды он спросил, почему папа перестал его навещать. Бабушка ответила:
— Пока это исключено!
— Почему?
— Потому что твой отец работает в ящике.
— В каком ящике?
— В почтовом. И умоляю тебя, не спрашивай больше ни о чем. Вырастешь — поймешь!
Павлик обиделся. Он знал, что отец работает в театре. Он знал, что отец год назад женился вторично где-то в командировке и с тех пор живет в городе Риге настолько полной жизнью, что не может вырваться, чтобы навестить сына. Знал он и самое худшее: папа зачем-то скрывал от своей жены, что он, Павлик, существует, а бабушка все это шепотом скрывала от него, забывая про свою исключительную дикцию. Ложь огорчала Павлика гораздо больше, чем отсутствие папы, которого он так и не смог полюбить, несмотря на внушения вроде: твой отец — светлая личность!
До прихода дальнего поезда оставалось пятнадцать минут, а тетечка с мороженым все не появлялась. Слава предложил сразу взять на всех, а то слишком долго ждать.
Леня первый подошел и высыпал Славе в ладонь горячие и влажные копейки.
— Во, сознательный! — сказал Слава и погладил Леньку по макушке. Леня ответил таким взглядом, что Слава погладил его еще раз.
Предложение понравилось всем — компания стояла в стороне, а Слава один на всех покупал мороженое. Потом нес его, испытывая наслаждение оттого, что идет посередине, а они толпой вокруг.
