Было только девять.
Сейчас Костя начнет таскать ведра с водой, мусор вынесет. Вика побежит за молоком. А сам Слава — в магазин, потом за водой, потом опять в магазин еще раза два, потому что мамка обязательно что-нибудь самое важное забудет. На это все и на завтрак уйдет часа полтора. Потом они уже втроем начнут убивать время до полудня, до часа, когда можно идти на вокзал.
Не признаваясь друг другу, как в чем-то стыдном, все трое скучали по Грише. Их тянуло туда, где он, потому что там, где бывал он, мгновенно становилось как в ТЮЗе на хорошем спектакле, когда всем одинаково хорошо и интересно.
Они начинали любить не столько самого Гришу, сколько особенную, веселящую энергию, которая вырывалась из него в виде яркого, смачного, волшебного вранья. Этот парень мог любую ерунду превратить в событие.
И Славе Гришка был нужен, хотя ох как часто он раздражал его... Вообще Славе нужны были все. И шепелявого Леньки ему уже не хватает, и этого старичка с въедливыми глазами, по имени Павлик, все чаще хочется повидать.
Постоянная Славкина беда — очень быстро привязывается к людям, а потом ему трудно без них, какими бы они ни были.
В третьем классе полгода всего учился у них мальчишка, которого возненавидел весь класс. Лазил по чужим портфелям, таскал завтраки у одних и подсовывал другим, про девочек всякие пакости говорил. Дрянной был мальчишка. Славке, например, налил валерьянки в карман пальто, пролез незаметно в раздевалку и вылил целый пузырек. Учительница этот пузырек на уроке отобрала у него, долго и терпеливо расспрашивала, откуда флакончик да зачем. Мальчишка на все отвечал «не знаю». А когда выяснилось, что у Славки залит карман пальто, мальчишка на ходу придумал историю, будто он своей больной маме лекарство нес, а Слава будто украл. Когда его спросили, зачем же Славе портить свое пальто, этот мальчишка, с такой безобидной и ласковой фамилией Лапушкин, нахально заявил, будто Слава сделал это назло, чтобы его, Лапушкина, мама умерла. Учительница не выдержала и сказала: «И откуда столько подлости в таком маленьком человеке?»
На счастье, Лапушкины переехали в другой город. Этому обрадовались все. Слава, конечно, тоже, но сердце его скучало. Он просто к Лапушкину привык и первое время смотреть не мог на парту, за которой сидел зловредный этот мальчишка.
Сегодня в пыльной пустоте давно не метенного вокзала они втроем оказались первыми. Они бы с радостью забежали за Гришей, а потом всю дорогу вместе бы шли, но... Гриша никому из них не сказал — приходи, а в этом возрасте люди еще деликатны, даже если их никак не воспитывали.
