— Пожалуйста, не кричи. Я все равно пойду…
— Никуда ты не пойдешь, — сказал Костя, — я сделаю это сам… если будет нужно.
Славка замотал головой. Все больше ярясь на мать и радостно дурея, он еле стоял на ногах. Он хотел подскочить, хотел поцеловать Вику и, крикнув ей «спасибо!», хотел ворваться в дом и бить там все подряд, ломать и бить — пускай тогда мамка его поорет. Пускай попсихует…
— Успокойся, пожалуйста, и сядь, — сказал Костя.
Слава послушно сел на табуретку и тут же вскочил. Радость и злость не давали ему сидеть. Тогда Вика преувеличенно спокойно с ним заговорила. Но он не слышал. Вернее, не понимал. И вдруг от одной ее фразы очнулся и совершенно рассвирепел.
— Ты уже не маленький, — сказала Вика, — ты должен ей прощать…
— Чи-иво?! — заорал он, тараща глаза. — Это я-то? Я должен ей прощать? Выходит, она маленькая, а я большой? Может, еще соску ей купить! Сама она…
Вика прижала ладони к ушам:
— Перестань, пожалуйста, перестань, перестань говорить грубости!..
— Я перестану! Я — конечно! Я — пожалста, но чего ты от меня хочешь?
— Ничего я от тебя не хочу! Просто кошмар, какой ты грубый!..
— Я-а?! — теряя голову от огорчения, вопил Слава. — При чем тут я, когда она орет как оглашенная!
Вика странно фыркнула, и Слава почувствовал, что она разозлилась.
— Меня не интересует твоя мать, — сухо сказала она. — А вот ты… — Она сказала так сухо, как это умеют делать только взрослые.
Окончательно сбитый с толку, Слава уставился на Вику.
— Ну, что ты смотришь… не нужно на меня так смотреть…
Всем стало неприятно.
Вика снисходительно сказала:
— Как видно, ее просто не учили вежливости.
— Кого? — тупо спросил Слава.
— Твою маму.
Слава хмыкнул, пожал плечами:
— А черт ее знает… она ходила в школу, не доучилась, кажется… Факт! Сама рассказывала — дед ее палкой в школу гонял, а она любила петь…
Брат с сестрой переглянулись и неожиданно прыснули. Обрадованный таким оборотом дела, Слава тоже засмеялся.
Из-под топчана вылез Марс. Он безошибочно угадывал, когда можно напоминать о себе, а когда не стоит. Он вылез и довольно нахально привалился боком к ноге своего хозяина. Тот потрепал овчарку по упругой шее и, уже захлебываясь от радости, сказал:
— А знаете, как она здорово частушки под гармошку поет!
— Представляю! — сказал Костя.
Слава мгновенно потускнел. Он вдруг почувствовал себя здесь лишним, но все же договорил:
— ... Громче ее никто не может…
Помолчав, добавил:
— ... Раньше вообще она не была такая.
