— Креспо, я полагаю, родом из Мантуи. Года четыре назад он поехал в Падую учиться на фармацевта, но быстро понял, что, следуя своим природным наклонностям, он добьется гораздо больших успехов в жизни, чем если будет грызть науки, и что лучше всего найти какого-нибудь состоятельного господина, который станет его содержать, купит ему квартиру, машину, будет оплачивать счета и все такое. Взамен от него потребуются сущие пустяки. Изредка, когда патрону удастся улизнуть на минутку с работы, с совещания в городском совете, и от жены, они будут проводить время вместе. В то время ему было лет восемнадцать. И он был прехорошенький.
Падовани замер на мгновение, подняв вилку.
— Знаешь, он напомнил мне Вакха у Караваджо — прекрасный, но слишком искушенный и уже отчасти порочный. — Падовани положил перец Брунетти, потом себе. — Последнее, что я слышал о нем, так это то, что он связался с каким-то бухгалтером из Тревизо, а потом бухгалтер его крепко избил и выгнал, поскольку Франко — неисправимый потаскун. Не знаю, с чего он подался в трансвеститы. Я никогда не понимал, что в них толку. Если уж ты хочешь бабу, так бери бабу.
— Возможно, это род самообмана. Человек желает верить, что это женщина, — предположил Брунетти, вспомнив теорию Паолы. Теперь она представлялась ему не лишенной смысла.
— Вероятно. Но как это печально, а? — Падовани, отставив тарелку, откинулся на спинку кресла. — Мы и так все время себе врем — в любви, в поступках, в мыслях. Но хоть в постели-то можно не врать? Господи, это не так уж и трудно. — Он взял салат, посолил, добавил оливкового масла и напоследок сбрызнул уксусом.
Брунетти отдал ему свою тарелку и взамен получил тарелку для салата. Падовани подвинул ему салатницу:
— Угощайся. Десерта не будет. Только фрукты.
— К счастью, я неприхотлив, — пошутил Брунетти.
Падовани рассмеялся.
Брунетти положил себе две ложки салата, а Падовани себе — и того меньше.
— Что ты знаешь о Креспо?
— Я слышал, что он одевается, как женщина, и называет себя Франческой. Но я не знал, что он докатился до виа Капуччина. Или до городских парков?
— Он бывал и там и там. Хотя сейчас, по-моему, ему нет нужды шляться по улицам и паркам. У него отличная квартира в хорошем районе, и на двери его фамилия.
— Фамилия на двери может быть любая, — заметил Падовани. — Зависит от желания того, кто платит ренту. — Он был явно более осведомлен в этом вопросе.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Брунетти.
