— Но только не о мальчиках с виа Капуччина. — Брунетти свирепо шмякнул себя по лодыжке, давя москита, и яростно заскреб место укуса.
— Это потому, что среди твоих знакомых нет геев.
— Нет, у нас полно знакомых геев. — Брунетти пришлось покривить душой ради принципа, в пику жене.
— Да, у нас — есть, но ты с ними не общаешься, Гвидо.
— А для чего мне с ними общаться? Чтобы обмениваться кулинарными рецептами или секретами красоты?
Паола хотела что-то возразить, но не договорила, а пристально уставилась на него:
— И что это было — глупость или оскорбление?
Он задумчиво почесал ногу. Она молча смотрела и ждала.
— Вроде как оскорбительная глупость. Прости.
Она улыбнулась.
— Ну ладно, разрешаю тебе просветить мою персону по этому вопросу.
— Я тебе хотела рассказать, что у меня есть несколько человек знакомых, которые говорят, что многие мужчины — женатые, отцы семейств, врачи, юристы, священники — с удовольствием занимаются с ними сексом. Скорее всего, они привирают, дабы потешить свое тщеславие, но доля правды в их рассказах есть. Тебе, как полицейскому, наверное, приходилось слышать нечто подобное. Хотя мужчины отмахиваются, не верят. Или делают вид, что не верят.
Его, по-видимому, она не относила к числу недоверчивых. Впрочем, точно нельзя было сказать.
— А откуда же у тебя такие сведения? — полюбопытствовал он.
— От Этторе и Базилио, — ответила она, называя имена своих коллег по университету. — Да и некоторые из друзей Раффи тоже рассказывали.
— Что?
— Двое одноклассников Раффи. Что ты так удивился, Гвидо? Им уже исполнилось семнадцать.
— Им исполнилось семнадцать, и что теперь?
— Да ничего. Они обычные гомосексуалы, Гвидо.
— И они его близкие друзья? — вырвалось у него против воли.
Паола вдруг поднялась:
— Пойду поставлю воду для пасты. Давай сначала поужинаем, а после продолжим разговор. У тебя будет время подумать о своих словах и о своих домыслах.
Она взяла оба пустых бокала и ушла, оставив Брунетти наедине с его домыслами.
Ужин прошел мирно, несмотря на его страхи, вызванные столь внезапным отбытием Паолы на кухню. Она приготовила новый соус из тунца, свежих помидоров и паприки и его любимые толстые спагетти «Мартелли». Потом был салат, pecorino [12], привезенный с Сардинии родителями Сары, подружки Раффи, и на десерт — свежие персики. Словно угадав его желания, дети вызвались помыть посуду — подлизывались, конечно, думая опустошить его бумажник накануне отъезда в горы.
После ужина он вышел на балкон с бокалом охлажденной водки и уселся на прежнее место. В темноте у него над головой носились целые стаи летучих мышей. Брунетти любил мышей: они жрут москитов. Пару минут спустя к нему присоединилась Паола. Он протянул ей бокал. Она, пригубив, спросила:
