– Ты хочешь, чтобы я выглядела как телеведущая Смирнова?
– А почему бы и нет? На дворе – весна, скоро ты будешь ходить без головного убора. Тебе просто необходимо привести в порядок голову, сделать какую-нибудь ультрамодную прическу. Ты – молодая интересная женщина, тебе надо подумать о молодом человеке…
– Так, дедуль, все понятно. Предложение не прошло. Еще идеи есть?
Ариша вздохнул. Дед, конечно, был изрядно озабочен моим холостяцким положением и имел обыкновение время от времени напоминать мне о необходимости в моем возрасте уже иметь семью или по меньшей мере кавалера. Он даже пытался знакомить меня с какими-то молодыми людьми. Я каждый раз отговаривалась под разным предлогами. Не потому, что я была такой уж ханжой или убежденной феминисткой, просто все молодые люди нашего города мне ни капельки не нравились. Возможно, мои требования к ним были слишком завышены.
* * *
На другой день за завтраком дед поздравил меня с женским праздником и положил передо мной маленькую синюю коробочку.
– Полетт, это тебе! – торжественно объявил он.
Я открыла коробочку. Внутри лежал серебряный кулон в виде сердечка. На нем были выгравированы веточки и листочки.
– Спасибо, дедуля!
Я чмокнула деда в щеку, потом сбегала в свою комнату и принесла серебряную цепочку. Я нацепила на нее кулон, потом надела цепочку на шею.
– Красиво! Изящно. Носи это почаще и будь более женственной, – с чувством сказал дедуля.
Я пообещала носить украшение почаще, хотя в душе понимала, что сделать это мне будет довольно-таки проблематично: я не была любительницей всяких побрякушек-безделушек. За это меня ругала и моя подруга Алина. Она считала, что женщина всегда должна быть неотразимой, а для этого следует использовать все подручные средства. К таковым она относила и украшения.
После завтрака я отправилась к магазину на Юннатов. Поставив машину в достаточной близости от него, я включила прослушку, но из нее не доносилось ни звука. Неужели Алина так и не установила «жучок»?
Я просидела в машине до вечера, пока не поняла, что этот день прошел впустую.
В девятнадцать ноль-ноль на двери магазина появилась табличка «Закрыто», а вскоре из нее вышла Алина и медленно заковыляла по улице. Я подъехала к ней и распахнула дверцу машины:
– Падай, доблестный труженик прилавка!
Алина практически рухнула на сиденье, и мы отправилась в кафе.
– Сейчас я накормлю тебя, а заодно отметим наш женский праздник, – сказала я.
– Ой, Полин, ты не представляешь, как я устала! – простонала Нечаева.
