Сел, как и "благородный", в тёмном углу, после чего окончательно затих.
Любопытство — могучая сила. Немногим менее могучая, чем страх. Одни из глушивших пиво крестьян, выждав минуту, тихонько поднялся и улизнул из "Толстой квочки". Ещё минутой позже слуга купца, повинуясь малозаметному жесту хозяина, поднялся наверх, в занятые ими комнаты. Но больше никто обеденный зал не покинул.
Колдун? Ну и что? Авось не убьёт и не покалечит. Тех, которые убивают и калечат, Попутный патруль не щадит. А вот похвастать потом, что рядом с таким удивительным субъектом сидел… ну, почти рядом, хотя и не за одним столом… это ж не на один вечер рассказов!
Но прежде, чем в "Толстую квочку" явились первые любители поглазеть, предупреждённые кухонной обслугой и улизнувшим крестьянином, в трактире появилась ещё одна примечательная пара путников родом явно не из ближних окрестностей.
Первым в дверь вошёл светловолосый и светлоглазый мужчина. Вот уж он-то был покрыт татуировками так, что на два пальца чистой кожи вряд ли отыщешь. Лоб, щёки, нос, подбородок, шея, руки… одного понимающего взгляда на вязь многоцветных узоров было достаточно, чтобы определить в вошедшем служителя Господа Смирения, или Пятиокого. Впрочем, хозяин не так хорошо разбирался в иерархии слуг этого не очень популярного божества, чтобы понять, какое место в храмовой иерархии занимает татуированный.
Следом за светлоглазым вошла, двигаясь механически и глядя исключительно под ноги, девушка. Судя по тому, что не было скрыто одеждой — чистокровный (или почти чистокровный) человек. Недавно достигшая детородного возраста, в запылённом, кое-как залатанном грязно-зелёном платье, чёрных чулках и грубых деревянных башмаках. Очертания фигуры скрадывал неожиданно чистый и новый чёрный плащ почти до пола, возможно, принадлежавший её спутнику. Из-под небрежно накинутого капюшона выбилась пара не слишком чистых бронзовых прядей.
— Добро пожаловать! — расплылся в улыбке хозяин, не забывая кланяться. — Чем можем послужить вам и вашей прелестной спутнице?
Визит служителя Пятиокого был как нельзя более кстати. Может, Замаскированный и не собирается никому угрожать, но в присутствии посвящённого, божьего человека, ему в любом случае придётся присмиреть.
— Еды поприличнее и смежные комнаты на одну ночь, — ответил татуированный, бросив быстрый оценивающий взгляд на Замаскированного.
Тот не шевельнулся. Зато прямо в воздухе обеденного зала как будто шевельнулось нечто смутное, вроде клубка странно лёгших теней на самом краю поля зрения или стеклянистой дрожи воздуха над горячими углями.
