Войти в историю — и вернуться домой?
"Мечты, мечты…"
Разбег
— Вот и они.
— Хо! И ведь по виду не скажешь, что…
— Тише, балда!
— А не тишкайте, не надо этого. Не из пужливых.
— Мне кажется, командир, что в данном случае прав скорее мастер Лапоть. Я не вижу необходимости излишне… демонизировать наших будущих попутчиков. Даже если бродячие слухи, против обыкновения, отчасти верны и не эти существа усиливают наш отряд, а отряд дополняет могущество их магии.
— А коль проще язык извернуть, господин Кушак? Вы ж тоже из этих. Которые маги. Сильно от этих троих чарами шибает?
— С одной стороны, посильнее, чем, гм, "шибает" от меня самого. С другой стороны, в чистой магической силе каждый из них превосходит меня не в сотни раз. И даже не в десятки.
— А во сколько?
— Ну, втрое, вчетверо. Далеко не кардинально. Но в магии весьма значима ещё такая штука, как искусство, и сходу оценить не силу, а искусность наших попутчиков я не возьмусь. Сие требует более продолжительных наблюдений. Вот так.
Завершив рассуждение, магистр второй ступени Кушак, выпускник факультета общей магии Малого Зи-Нанского университета и специалист по магии огня, вернул в рот чубук своей трубки и задымил, как разгорающийся костёр.
Меж тем приближавшиеся по боковой тропинке, от малой просеки, трое существ подошли к границе лагеря. Назвать всех троих скопом людьми не представлялось возможным: на плече мужчины, как на движущемся насесте, ехал гарпон — а нечисть, будь она хоть трижды разумной и смирной, к людям не относится. Оставив Кушака и Лаптя, командир поднялся с пригретого места у бивачного костра и пошёл встречать будущих попутчиков.
Сжатый кулак кратко, но плотно прижимается к груди.
— Звон, командир отдельного кавалерийского отряда из Белой Крепости. Если не ошибаюсь, вы — Клин, вы — Игла, а… вы — Лурраст?
— Всё веррно, прриятель. Эйррас, Устэрр и Лурраст. Дрружная семья к вашим услугам.
— С вашего позволения, — твёрдо сказал Звон, — настоящие имена у нас не в ходу. Даже если кто-то достаточно именит или достаточно силён, чтобы называть их без страха.
— Штрафники? — по-военному кратко спросил Устэр.
Звон, мужчина на вид немногим старше двадцати, даже на привале не снявший ни лёгкого шлема-маски, ни чернёной кирасы, ни парных к кирасе наручей, мотнул головой.
— Штрафники в Союзе обходятся номерами. А вот прожившие достаточно, чтобы занять место в рядах ветеранов, гордятся своим местом — и боевыми прозвищами.
— Будем иметь в виду.
