— Слышь, Макс, а коней сколько в движке?
— Сто семьдесят, — сказал брат гордо. — Жрёт, правда, пятнашку литров по городу, но что мы, лохи, по пустякам заморачиваться?
— А то!
— Хочешь покататься? — он прищурился. — Вижу: глазки блестят. Катайся, разрешаю.
— Ну, спасибо, брат! Вместе и полетаем, — я подмигнул, Макс плотоядно ухмыльнулся.
Сидели мы душевно, жратвы было — завались. Надравшись, Макс заказал музыкантам песню Круга «Водочку пьём» — для кореша в день рождения. Анжелка заскучала и постоянно курила. В конце концов она поцеловала меня в щёку и распрощалась. Понятливая у меня жена, не мешает оттягиваться.
— Ну что, по бабам? — Макс потёр руки. — Шалав вызовем или c тёлками так познакомимся?
— Реальным пацанам бабы так давать должны, — я закурил. — Где здесь кабак?
— Есть тут одно место, — сказал Макс уже в машине. — Короче, мужиков там мало, тёлки все породистые. Ну, двинулись?
Стальной конь нёсся по трассе, вылетал на встречную, мчал на красный. Лохотачки шарахались, жались к обочине. Ветер бил по щекам, отрезвляя. Братан врубил магнитолу — взревела музыка. Мы оттягивались по полной и сигналили девкам, девки махали руками.
— Смотри, какие две… — заорал Макс и ударил по тормозам.
Я завертел башкой:
— Где?
— Ща увидишь.
В натуре: блондинка и чёрненькая. Идут, задами крутят, копытцами цокают. Поравнялись с ними: блондинка ничего, худенькая, грудастая, и губы рабочие. Чёрненькая — ни рыба, ни мясо.
— Девушки! — воскликнул Макс. — Давайте покатаемся! Мы в «Студию» едем — приглашаем!
— А это не опасно? — блондинка кокетливо заморгала, и я понял, что она наша.
— Да вы шо, нет! Отдохнём, развеемся, у кореша, вот, днюха сегодня.
Девушка покосилась на подругу, та пожала плечами. Я выскочил, откинул сидение, приглашая их в салон.
— Ну, Тоооня, — заскулила блондинка. — Ну…
— Ладно, — строптивая плюхнулась на сидение.
В кабаке мы сели на втором этаже, подальше от колонок, и заказали себе водки, тёлкам — мартини. Олеся захотела кальян, Тоня — фруктовую нарезку. Олеся рассказывала о винах, Тоня молчала. Макс скалил зубы и пялился на Олесино декольте. Вот урод, это же моя тёлка! Я придвинулся, положил ладонь на её коленку, и в штанах стало тесно. Что за тупая традиция трындеть ни о чём? Сразу бы поехали, делом занялись. Моя рука поползла выше, нащупала кружевные трусики — Олеся вздрогнула и, улыбаясь, отодвинулась. Ну, шо ты ломаешься, нравится ведь. Давай сюда, поближе. Я обнял её за талию и глянул на понурого Макса, у которого с Тоней не клеилось.
