Амелия со смехом подхватила Шарлотту под руку, и подруги направились в столовую, весело болтая.
Однако, когда они вошли в столовую, Шарлотта снова разволновалась. Все присутствующие приходились Дэвиду родственниками. Помимо брата и майора Уинтера на ужин приехали сестры с мужьями, И уж конечно, центром внимания оказалась его мать. Леди Керквуд, все еще пребывающая в трауре, оделась весьма роскошно. На ней было платье из серого шелка с чехлом из черного газа, отделанное бусинами из черного стекла. Шею леди Керквуд украшало ожерелье из черного янтаря.
Разумеется, она не собиралась встречать с распростертыми объятиями женщину, оскорбившую однажды ее любимого сына. Шарлотта не могла винить ее за это, и поэтому постаралась не обидеться на холодный кивок виконтессы вместо приветствия.
А потом Шарлотта увидела Дэвида, и все вокруг перестало для нее существовать. Она не слышала ни слова из того, что сказала Амелия, не замечала Джайлза. Все ее внимание было устремлено лишь на Дэвида. А когда он обернулся и посмотрел на нее, сердце на мгновение остановилось в груди Шарлотты.
Дэвид, казалось, не мог отвести от нее взгляда. Одному Богу известно, как долго Шарлотта выбирала свой наряд. Ее любимое платье цвета рубина смотрелось бы слишком вызывающим в семье, все еще носящей траур, а желтое — слишком жизнерадостным. Наконец, Шарлотта остановила свой выбор на темно-голубом, потому что из всех имеющихся у нее платьев именно это было наименее ярким.
К сожалению, оно оказалось слишком открытым, что, конечно же, не ускользнуло от внимания Дэвида, буквально раздевавшего Шарлотту глазами. Он намеренно остановил взгляд на ее груди, а затем на бедрах, словно напоминая Шарлотте о том, что не далее как сегодня он целовал и ласкал ее.
От обжигающего взгляда Дэвида соски Шарлотты напряглись, а по телу разлилось тепло. А когда их взгляды пересеклись, горящий в глазах Дэвида огонь едва не заставил Шарлотту броситься в его объятия.
Или же развернуться и бежать без оглядки.
А потом виконт направился прямо к ней, и путь к отступлению оказался отрезанным. Не обращая внимания на неодобрительный взгляд матери, Дэвид приближался намеренно неторопливо, отчего пульс Шарлотты мгновенно участился. Несмотря на темный костюм и траурную повязку на рукаве, Дэвид казался более живым и жизнелюбивым, чем любой из джентльменов с их ослепительными голубыми сюртуками и позолоченными пуговицами. Даже суровая красота майора Уинтера не шла ни в какое сравнение с обликом Дэвида Мастерса.
