— Леха, ты же знаешь, у нас с этим строго.
— Строго? Я чего тогда половина вмазанных и вода негазированная дороже вискаря?
— Вкидываются перед самым входом. Пока заходят, выглядят нормально. Вот в «Зоне» обыскивают уже давно, а толку ноль. В трусы же не полезешь?
Леха расхохотался.
— Если девчонка красивая, очень даже полезешь. Ладно, бывай, брат. Если кипеш, будет — свисти.
— Идите уже. У меня и так тут толпа народу.
Мы вошли внутрь.
Когда подходили к столику, Леха толкнул меня, наклонился к уху и сказал: — Листок достань. — После чего пошел дальше. Я достал листок с описанием и пошел за ним. Из-за столика вскочил какой-то парень, видимо, тот самый Саня, и радостно бросился к Леше. Сначала я застыл на месте, а потом сложил лист с распечаткой и убрал в карман. Вопросы отпали, так же как и сомнения. Леха познакомил меня с Александром, и мы уселись за столик. Через некоторое время Леха наклонился ко мне.
— Все понял?
— Все.
— Вопрос закрыт?
— Закрыт.
— Договорились.
Он протянул мне руку, которую я пожал.
Вечер закончился томно.
Больше к этой теме мы не возвращались, но с тех пор я стал еще более критически смотреть на историю Гражданской войны и деятелей того периода. При этом я все больше и больше убеждался, что при любом раскладе я бы воевал на стороне красных. Через какое-то время я и сам начал удивлять окружающих нестандартностью своих выводов. Я начал смотреть на окружающий мир другим взглядом, руководствуясь правилом — «зри в корень» и продумывать свои действия. Это помогало и в жизни, и в работе, и в отношении с близкими мне людьми.
А потом Леха погиб. Разбился на машине.
Все-таки странным он был парнем.
Не знаю, как такое получилось, но на похоронах Лехины друзья и «близкие» подходили выразить соболезнования сначала ко мне, а только потом шли к Лешиным родственникам.
Родственники жались в углу и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Уехали они очень быстро. Его кремировали и «положили» в колумбарии на Троекуровском кладбище. Там был похоронен его отец. Леха несколько раз мне говорил, что хочет быть поближе к родителю и место ему нравилось.
«В жизни не сложилось, так хоть после смерти вместе побудем», — примерно так выразился он однажды.
На кремации настоял я. Это было второе посмертное желание моего друга.
После его похорон я почувствовал, что потерял настоящего друга. Было очень тяжело.
Я продолжал работать, читать интересные книги. Начал общаться на нескольких исторических форумах. Периодически ко мне заезжали Лехины «пацаны». Однажды кто-то из них мне сказал, что внутренне я стал очень похож на их погибшего «старшего». Но я все равно чувствовал, что какая-то часть меня «ушла» вместе с моим другом.
