— Почему это? — спросила я, потом спохватилась: а вдруг вампир все еще управляет сознанием Алана? На всякий случай коснулась руки мистера Хинкли и послала ему магический разряд.
Он так и вскинулся:
— Что вы делаете, мисс Тейлор?
— Так, проверяю кое-что, — буркнула я.
Рука у него оказалась теплая, кожа — слегка шершавая на ощупь, пульс, правда, немного ускорен, но затейливые переплетения мыслей показывали, что гипнотическая хватка вампира разжалась и пропала. Все, что вампир хотел скомандовать, он скомандовал, а Алан уже выполнил.
Я с облегчением улыбнулась и слегка пожала ему руку:
— Давайте вы все-таки расскажете мне, в чем там у них загвоздка.
Алан переплел свои пальцы с моими, будто ища поддержки:
— Вы ведь поможете?
Я высвободилась и дружески похлопала его по плечу:
— Сделаю все, что в моих силах.
На миг у меня возникло искушение обнять его и выложить все как на духу, но я отогнала эту глупую мысль.
Алан заглянул мне в глаза и с отчаянием сказал:
— Бобби — мой сын, больше у меня никого нет. Я бы отдал что угодно, лишь бы...
— Ш-ш-ш!
Меня затопило горячее сочувствие, я приподнялась на цыпочки, осторожно взяла его лицо в руки — и вот по пальцам у меня уже бегут золотистые, розоватые, оранжевые искорки, и ночной воздух полнится ароматом медуницы, и золотые искорки мерцают в зрачках Алана, он успокаивается, тревожные складки на его лице разглаживаются... он молодеет прямо на глазах... вот уже и улыбается.
— Какая красота... светятся... как солнце... — Он запустил руки мне в волосы, потянул меня к себе, и я потянулась к нему в ответ, готовая ответить на поцелуй.
«Отлично, молодчина, Дженни, давай утешь бедолагу!» — саркастически каркнул внутренний голос. Это меня разом отрезвило, и я отпрянула.
«Дура. Что же это я вытворяю?!»
Я резко высвободилась и на всякий пожарный случай отступила еще на шаг. А главное, быстренько погасила все магическое излучение. Потом порылась в сумке, вытащила пригоршню своих верных конфеток и сунула в рот. Неэлегантно, зато поможет успокоиться и восполнить расход энергии после такого выплеска магии.
В голове у меня зазвучал голосок Агаты: «Коли домовой до кого коснется, то как печать останется... на подмогу поспеет».
Я сглотнула полупрожеванные конфеты. Все просто. Алану требовалось утешение, это всколыхнуло во мне жалость, а жалость пробудила магию, полученную от Агги. Но Алан не ребенок, а смешивать свою магию с Аггиной — небезопасная затея, потому что так он, чего доброго, может подпасть под мое Очарование, а уж это мне совсем ни к чему. Чтоб Финна приподняло да стукнуло вместе с его «ремонтом на скорую руку» — теперь я еще сто лет буду расхлебывать побочные эффекты!
