— Ширина самой большой?
— Думаю, около десяти микрон. Вполне достаточно, чтобы нас разнесло на атомы в первые же секунды работы реактора.
— Но дыры такого размера мы можем заклеить своими средствами.
— Конечно, командир, но ведь у нас не осталось ремонтных роботов. Кому-то придется самому лезть в реактор.
— Сколько там сейчас?
— Достаточно, чтобы в скафандре высшей защиты изжариться за 4 минуты. Хватит ли этого времени на пломбировку стенок — не знаю. Как повезет.
— Ну что же, — я отстегнул ремни, — пойду и проверю.
— Нет, командир! Вы не должны этого делать!
— Это же элементарная логика, Нильсен. Мы потеряли слишком много людей. Из тех, что остались, каждый необходим, чтобы довести корабль до Дельты — каждый, кроме меня.
Я встретился взглядом с Нильсеном.
— Удачи вам, командир.
Я влез в тяжелый скафандр, проверил автоматику и двинулся к хвосту корабля через разгерметизированные отсеки. В вакууме и невесомости плавали трупы моих товарищей — страшные, с бисеринками застывшей крови по всей коже, с полопавшимися глазами и кровавыми сосульками изо ртов и ушей. Быстрая декомпрессия… Теперь уже трудно было понять, кто из них до конца боролся за спасение корабля, а кто крушил его, охваченный ригелианским безумием.
Вот, наконец, и реактор. Над люком ритмично вспыхивала красная лампочка. Входить опасно для жизни. Равно как и не входить.
Люк пошел в сторону.
— Четыре — ноль-ноль! — раздался в шлемофоне голос Нильсена. Минута уйдет только на то, чтобы добраться до места повреждения, и минута — на возвращение. Поэтому все нужно сделать за один раз: второй заход — уже превышение предельно допустимой дозы облучения.
Я подлетел к стенке реакторной камеры, миновав раскоряченный в пустоте почерневший труп. Старший инженер Полонски… еще одна жертва безумия, которым Ригель VII наградил большую часть экипажа.
Инструменты мелькали в моих руках. Главное — не суетиться, не думать о времени… Сердце бешено колотилось, пот заливал глаза а это чертовски неудобно, когда на голове гермошлем. В какой-то момент инструмент выскользнул у меня из руки, но я успел, изогнувшись, поймать его, прежде чем он уплыл прочь. Последняя дырка… да, сканер больше не фиксирует. Готово!
— Ноль-сорок!
Черт, придется лететь на полной скорости, я рискую разбиться. Но это лучше, чем изжариться в жестком излучении.
Я развернулся, включая двигатель скафандра, и с изумлением увидел вместо одного трупа три. Точнее, один труп и двух живых человек… без скафандров. О, нет!
