– Карта! – Рыцарь зашагал по комнате, в волнении ероша рыжие волосы железной перчаткой. – Вот оно! Карта! Тимка, это наш шанс. Теперь доберемся до книги, поверь. Ну-ка, – Хозяйственный взял карту, поднес близко к глазам. – Отсюда… м-м… так, поворот направо… да-да, ясно! Штотик, друг ты мой необъятный, отдай карту! Не заставляй меня ее воровать, очень не хочется. А я тебе консервов, вина! Табачку капитанского выпишу. Мешок.
Штот засмеялся, колыхаясь всем телом.
– Бери, неугомонный, бери. Знаю, заладишь опять: «На смерть иду!» Ты, как я припоминаю, даже на склад ходишь, как в последний бой, с песней и дубинкой.
– Там же крысы, – смутился Боня, – без дубинки нельзя. Съедят.
– Вот именно, – помрачнел архивариус, – нежить – она похуже крыс, понимаю. Бери карту. Живой останешься – сочтемся. Бери.
Тимка соскочил с лавки, чуть не перевернул ведро: вода плеснула на железный пол.
– Хозяйственный, значит, скоро в путь?
– Обязательно, – согласился рыцарь, – в ближайшие дни.
Штот тяжело встал, сунул том под мышку.
– Лады. А книгу я на место отнесу. Не думаю, что карты хватятся, ведь сто лет стояла невостребованной. Надеюсь, пронесет.
– Сто семь с половиной, – нудным голосом поправил его Тимыч.
– Мальчишка, – скривился архивариус, – тоска ходячая.
В комнате стало совсем темно, сквозь стеклянный потолок засветились первые ночные звезды.
– Ночь давно, – заметил Боня, – однако, пора.
Они гуськом прошли к выходу. Тим брел последним, из озорства хлопая рукой по корешкам книг и громко чихая от поднятой им пыли; синие пылевые облачка плавали под квадратными плафонами.
– Ждо эдо за ламбодчки? – у мальчика от чихания заложило в носу, и он стал немного гнусавить. – Сведят и сведят. Не опасдно?
Штот остановился на секунду, задрал бороду к потолку, блеснул очками:
– А-а, эти… Нет, не опасно. Обычный светящийся порошок, из ночных чешуйчатых пиявок. Абсолютно безопасно.
– Чхи! – Тим уткнулся в носовой платок.
– Все-таки он гриппозный. – Архивариус прощелкал сандалиями к двери, отодвинул засов. – Иди, иди! Нечего мне заразу по хранилищу разносить.
Тим выскочил на свежий воздух, с наслаждением прочихался – стало легче. Боня о чем-то бубнил возле двери, Штот так же тихо отвечал ему. Наконец мужчины расстались, напоследок крепко пожав друг другу руки. Дверь библиотеки тихо закрылась; Хозяйственный весело, вприпрыжку спустился по ступеням:
– Пошли. Зелегном, поди, заждался.
Тим и Боня направились к постоялому двору.
