Генерал Сюэ пробыл в доме бабушки недолго. Точно так же, как и в первый раз, через несколько дней он внезапно объявил, что уезжает. В ночь накануне отъезда он попросил бабушку отправиться в Лулун вместе с ним. У нее замерло сердце. Если бы он приказал ей ехать, это означало бы пожизненное заключение в одном доме с его женой и наложницами. Бабушка была в смятении. Массируя ему ноги, она смиренно умоляла генерала позволить ей остаться в Исяне. Она поблагодарила его за необычайную доброту, с какой он разрешил ей в свое время не расставаться с родителями, и мягко напомнила, что мать ее нездорова: у той только что родился третий ребенок, желанный сын. Она сказала, что хотела бы исполнить свой дочерний долг, не переставая, конечно же, служить ему, мужу и повелителю, всякий раз, когда он удостоит Исянь своим посещением. На следующий день она уложила его вещи, и он отбыл в одиночестве. Уезжая, он, как и при своем появлении, осыпал ее драгоценностями: золотом, серебром, нефритом, жемчугом и изумрудами. Подобно многим мужчинам его сорта, он верил, что таков путь к женскому сердцу. Ведь для женщин вроде моей бабушки драгоценности были единственным надежным обеспечением в жизни.
Вскоре бабушка поняла, что беременна. В семнадцатый день третьей луны, весной 1931 года, она родила девочку — мою маму. Она написала об этом генералу Сюэ и получила ответ с указанием назвать дочку Баоцинь и привезти ее в Лулун, как только обе они будут в силах совершить долгое путешествие.
Бабушка была на седьмом небе от счастья, ведь теперь у нее был ребенок. Она обрела цель в жизни и отдавала всю свою любовь и энергию дочери. Год она прожила счастливо. Генерал Сюэ не раз просил ее приехать в Лулун, но ей неизменно удавалось найти какую — нибудь отговорку. Затем, в середине лета 1932 года, пришла телеграмма: генерал Сюэ тяжко болен и бабушка должна незамедлительно явиться вместе с дочерью. Тон телеграммы давал понять, что на этот раз отказаться невозможно.
До Лулуна было более трехсот километров, и для бабушки, которая никогда никуда не ездила, это означало дальнюю дорогу. Дополнительное затруднение представляли собой забинтованные ножки: бабушка не могла нести багаж, тем более с маленьким ребенком на руках. Она решила взять с собой младшую сестру — четырнадцатилетнюю Юйлань, которую звала просто Лань.
Поездка была опасной. Китай опять сотрясала война. В сентябре 1931 года Япония, непрерывно расширявшая свое влияние в регионе, предприняла крупномасштабное наступление на Маньчжурию, и 6 января 1932 года японские войска заняли Исянь. Два месяца спустя японцы объявили о создании нового государства, названного ими Маньчжоу — го («Страна маньчжур»), которое занимало большую часть северо — восточного Китая, то есть территорию размером с Францию и Германию, вместе взятые. Японцы утверждали, что Маньчжоу — го — независимая страна, но на самом деле ею управляли из Токио. Во главе государства поставили Пу И, последнего императора Китая, лишенного престола еще ребенком. Вначале он назывался «руководителем правительства»; позднее, в 1934 году, его провозгласили императором. Все это мало что значило для бабушки, почти лишенной связей с внешним миром. Большая часть населения фаталистически относилась к происходившему вокруг, поскольку что — либо изменить была не в силах. В глазах многих Пу И был законным правителем, маньчжурским императором и Сыном Неба. За двадцать лет, прошедшие после республиканской революции, в стране так и не сформировалось общество, способное выработать новую, немонархическую систему правления. Кроме того, у жителей Маньчжурии отсутствовало сколько — нибудь ясное представление о том, что они жители страны под названием Китай.
