— Конрад — кретин! Конрад — кретин! — заорал я и врезал ему по башке.
Мы покатились по полу. Отец решил дождаться, когда братец даст мне сдачи, а уж потом стал нас разнимать. Ждал он, однако, не долго, чтобы не дать мне времени как следует отлупить Конрада.
— А ну тихо, сорванцы, не то я сам надеру вам уши. Конрад прав. Таскаться по кладбищам — не к добру.
Отец выпустил облако сигарного дыма, надсадно закашлял и добавил:
— Что, мало других мест для разговоров? Кафе, парки, спортивные клубы… Кладбища — для мертвых, а не для живых.
— Но пап…
— Мишель, ты меня уже достал. Хватит умничать, или схлопочешь.
Я только что получил пару оплеух и захныкал, чтоб избежать новой затрещины.
— Ну вот, оказывается, умеешь плакать, когда хочешь, — насмешливо заметил отец.
Конрад сиял. Мать приказала мне отправляться к себе в комнату.
Вот так я начал понимать, как устроен мир. Надо оплакивать мертвых. Слушаться родителей. Соглашаться с Конрадом. Нельзя строить из себя умника и слоняться по кладбищам. Надо выбирать нормальных друзей. Самоубийство — наследственная и, возможно, заразная болезнь.
В полумраке комнаты, с соленым привкусом слез во рту, я вдруг ощутил себя совсем одиноким. В тот вечер — щека еще горела от пощечины — я пожалел, что не родился в мире, где было бы не так много ограничений.
16. Сколько весит перышко
— Покойник должен пройти сквозь врата царства мертвых, спастись от водяных чудовищ и летучих демонов. Тогда он вновь предстанет перед Осирисом, верховным судией, в подчинении у которого сорок два божества. Во время исповеди умерший должен доказать чистоту своей души. Он сообщает, что не грешил при жизни, и говорит так:
Я не творил беззаконий.
Я не причинил насилия ни одному человеку.
Я не произносил лжи.
Я не изрекал богохульств.
Я не притеснял бедняков.
Я не совершал богопротивных деяний.
Я не очернял раба в глазах его хозяина.
Я не прелюбодействовал посреди священных мест.
Я не страдал от голода.
Я не заставлял других плакать.
Я не убивал.
Я не приказывал убивать.
— А он может говорить что хочет? Врать, например? — спросил я Рауля.
— Да. У него есть право лгать. Боги задают ему вопросы, а он их обманывает. Однако задача не очень проста, потому что богам многое известно. Это вообще для них обычное дело.
— А потом?
— Если он пройдет это испытание, то начнется второе судилище, на этот раз с участием новых богов.
Тут Рауль умолк на минуту, чтобы я немножко помучился от нетерпения.
— Там есть Маат, богиня правосудия, и Тот, бог мудрости и науки, с головой ибиса. Он записывает признания умершего на табличке. Потом приходит Анубис, бог с головой шакала, а в руке у него огромные весы, чтобы взвешивать душу.
