Однако сколь бы ни была глубока пучина отчаяния, в которую может погрузиться человеческое существо, у него имеется поистине поразительная способность вновь обрести мужество, благодаря тому, что в его груди всегда теплится надежда. В глубине Славиной души все еще жила вера, столь маленькая и слабая, что он и сам, вероятно, не подозревал о ее существовании. Но именно эта вера незаметно облегчила его страдания и успокоила страх. Подобно тому, как некоторые животные способны к регенерации отдельных органов тела, вплоть до жизненно важных, так и человек способен излечиться от самых ужасных душевных терзаний, если только воля его достаточно сильна. Слава же, как это уже ранее случилось в подземелье, измучившись страхом, в какой-то момент осознал, что у него просто не осталось сил бояться. Бессилие, в конце концов, ослабило его страх; сонм призрачных видений, чьи ужасные черты были распалены его возбужденным воображением, начал мало-помалу улетучиваться из его сознания. Голова Славы была опущена на колени, глаза закрыты. Он по-прежнему неслышно всхлипывал, но слабые рыдания становились все тише, и веки его тяжелели. Посреди темноты, окружавшей его по мере того, как он погружался в тревожную дрёму, вспыхивали иногда страшные, отвратительные призраки: их безобразные черты были так искажены, что только его воспаленная фантазия под впечатлением от пережитого ужаса могла нарисовать их. Но постепенно забытье все больше овладевало им. Чудовища одно за другим исчезли; Слава заснул.
Он проснулся как будто оттого, что его кто-то окликнул. Коридор был тих и пустынен; Слава лежал на полу, уткнувшись щекой в твердый паркет и сонным, но тревожным взглядом смотрел на уходящие вдаль перевернутые стены и потолок. Паркет издавал запах плесени и сырого дерева. Слава медленно приподнялся; доски заскрипели. Он приник спиной к холодной колючей стене, обхватил колени и на некоторое время закрыл глаза. Слава не слышал звука, который разбудил его, но у него в ушах все еще отдавались какие-то звенящие отголоски. Ящерица смолкла; вокруг висела мертвая тишина. Голова его была еще тяжела, но, не успел он как следует проснуться, тревога сразу же начала предательски проникать в мозг, и он довольно быстро вспомнил, где находится. Физическое бездействие лишало Славу выдержки, ужас происходящего вновь неумолимо стал наваливаться на него, и факт нахождения в нелепом и страшном коридоре представился ему со всей очевидностью. Вытаращив глаза, Слава прижал к лицу ладони и шумно всхлипнул, но тут же в испуге сдержал рыдания и настороженно уставился в проем. В необъятном помещении висела ватная тишина, как будто стены, пол и потолок были проложены изоляционным материалом; Славин всхлип не породил ни малейшего эха, что выглядело крайне странно в столь громадном и пустом холле. Несколько минут несчастный Слава сидел, пытаясь успокоиться и, сжав зубы, исступленно колотил кулаками по голове, а затем застыл в неподвижности.
