– Вот досада!
Спускаясь по ступеням библиотеки, Люсинда сосредоточилась на завязках. Она не обращала внимания на прохожих. Налетевший пронзительный ветер загнул широкие поля ее капора. Люсинда инстинктивно схватилась за них, и тут меньшая из связок книг выпала. Люсинда вскрикнула и остановилась, намереваясь поднять книги.
В следующий момент ее грубо ударили в плечо, и она едва не упала. Из рук у нее все посыпалось. Люсинда упала бы наверняка, если бы чья-то сильная рука не схватила ее за локоть.
Люсинда обернулась, удивленная и разгневанная одновременно, высвобождая локоть. Она увидела перед собой чью-то широкую грудь в застегнутом на все пуговицы пальто – и подняла глаза выше.
– Простите! – Высокий джентльмен удивленно смотрел в ее разгневанное лицо. Смущение и раскаяние отразились в его лице. Глубоким голосом он сказал: – Простите великодушно, мэм! Я не видел, что вы здесь стоите. Я загляделся вот на тот экипаж и… Позвольте мне помочь вам. Из-за меня вы все уронили.
– Я справлюсь сама, благодарю, – ледяным тоном ответила Люсинда.
Но джентльмен уже наклонился, чтобы поднять связки книг. Он кинул на нее проницательный взгляд:
– У вас есть все основания считать меня неповоротливым увальнем, – откровенно признал он. – Умоляю, ругайте меня нещадно, как только пожелаете.
Вначале Люсинда была слишком разгневана, чтобы хорошенько разглядеть его, но теперь она посмотрела на незнакомца более внимательно. У него было худое, красивое лицо, очень загорелое. Он разглядывал ее изучающе, так что ей стало не по себе. Она слегка покраснела.
– Я не желаю ругать вас, – проговорила она.
– Это ваше законное желание. Умоляю: не позволяйте тому ничтожному факту, что мы с вами незнакомы, подавлять ваши лучшие инстинкты. Оставьте церемонии и отнеситесь ко мне как к своему младшему брату, когда он надоедает вам, – любезно предложил джентльмен. – Уверяю вас, у меня достаточно стойкости, чтобы выдержать любую бурю.
Люсинда могла воочию убедиться в этом. Он был превосходно сложен. Она никогда еще не видела такого гиганта.
– У меня никогда не было брата, – пробормотала Люсинда.
– О, простите. В таком случае, вам никогда не приходилось наслаждаться этой привилегией старшей сестры. – Его серые глаза смеялись и как бы приглашали вместе повеселиться в этой ситуации.
Где-то в душе Люсинда отозвалась на его приглашение и расслабилась.
– Но у меня есть тщеславный и самовлюбленный кузен, – продолжала Люсинда, – и все же даже он не засматривается, когда ему предстоит поставить ногу где-либо на улице.
